Дети Малахита

Глава 2

13:36 по планетарному времени, 05.01
4024 год
Станция «Полярная Звезда»

      Станислав открыл глаза и уперся взглядом в настойчиво загораживающую поле зрения стальную плиту. На покореженной поверхности еще можно было прочесть несколько букв — остатки названия транспорта, чьи осколки усеивали то, что осталось от ангара после взрыва. Приходилось признать, что в этот раз снова повезло — край плиты находился в неприятной близости от ног. Он кое-как поднялся — сильно болела голова, которой он приложился об стену, но головокружения и тошноты не было, а значит, оставался шанс, что обошлось без сотрясения мозга. Дышать было трудно — клубы удушливого дыма ползли по помещению, щипали глаза. Добравшись до края плиты, он выглянул за неё.

      В лицо ударил жар плавящегося ангара. Горела пока только та часть, в которой произошел взрыв, но машины стояли очень плотно — для экономии места. Скоро на «Звезде» не останется ни единого целого корабля. Эта мысль заставила его действовать.

      В большей части помещений станции обязательно был стенд с кислородными масками, похожими на медицинские, но из более прочных материалов и с запасом кислорода. Такой же обнаружился в двух метрах от Стаса. Кое-как добравшись туда, он нацепил маску, прикрыл лицо рукой и обернулся в сторону пламени. Там находился выход. А покидать станцию надо было немедленно. Сколько он провалялся без сознания? Минуту? Больше? Могла «Звезда» сойти с орбиты при таком взрыве? Стас точно не знал, но допускал такую возможность. Проверять её практически не хотелось. Да и потом, как долго выдержат плавящиеся створки ангара? Разгерметизация — не то, что Кот хотел встретить без скафандра.

      Собравшись с духом — времени на то, чтобы долго раскачиваться, не было, — Стас двинулся в огонь. Щурясь от едкого дыма, он побежал к машинам, едва видным в мареве раскаленного воздуха и пламени. Споткнулся обо что-то мягкое, едва не упал. Кинул быстрый взгляд — что такое? И замер. Под ногами лежала девочка-техник, та самая, которая накануне так твердо отстаивала свою надежду на мирную жизнь. «Иветта!» — запоздало вспомнил Кот. «Вот он, твой мир».

      Что делать? Разум человека, побывавшего не в одной передряге, подсказывал не глупить и бежать дальше: огонь разгорался. Но что-то, расположенное глубже рассудка, заставляло медлить. Ещё немного — и рассыпавшиеся по полу русые волосы вспыхнут факелом, не оставив и следа от милой мордашки Иветты. И будет уже неважно, придет помощь через минуту или через час.

      У Стаса не было детей. И едва ли они появились бы в будущем. Но в момент, когда он наклонился, чтобы поднять девочку и взвалить на плечо, он ближе всего за свою жизнь подобрался к пониманию отцовства.

      Перед глазами вырос знакомый серебристый силуэт. Стас сразу знал, куда бежать. На всей станции только одна машина узнала бы его без идентификационных карт и распознавания личности. Истребитель Малахита. В любую такую птичку был встроен перечень генетических данных каждого, кто когда-либо обучался в Республике на пилота. Это давало возможность прямо в бою принять управление чужой машиной, если с ее хозяином что-то случалось или он не мог продолжать действовать. Прямо на пульте управления выдвигался маленький шип: достаточно уколоть палец, и система корабля считает нужные данные из крови. Умельцы с «Полярной Звезды», конечно, понимали, для чего эта игла, и наверняка экспериментировали с составом крови, но аппарат упорно отзывался только на владельца.

      Станислав бесцеремонно закинул Иви на сиденье второго пилота, пристегнул ремнями. Этот тип истребителей был рассчитан на двоих — второй человек занимался навигацией или оружием. Сам Кот тоже уселся в кресле, коснулся рукой иглы. Система приветливо чирикнула, распознав своего. Стас бегло осмотрел кабину. Жаль, ничего личного не осталось, все давно унесли исследователи. Было бы хорошо вернуть семье хоть что-нибудь из вещей Жана. Но нет, так нет. Бегло проверить показатели состояния корабля. К вылету готов, топлива жалкие остатки, но лишь бы взлететь, все системы худо-бедно откликаются, курсовое орудие и управляемый ИИ корабля пулемет готовы к бою. Эти факты сами по себе говорили о том, насколько исследователи с Планеты отчаялись перехватить контроль над машиной, что даже оставили на ней вооружение. Впрочем, слой пыли на обшивке говорил об этом же. Игрушка всем надоела.

      Шлема нет, костюма нет. Впрочем, это не проблема — самолет сам по себе поддерживал необходимое давление и уровень кислорода. Пилотировать его можно было хоть в домашнем халате. Вот и отлично. Руки привычным жестом легли на штурвал. Поехали. Тускло сияющая пыльной полировкой птица в отсветах пламени медленно выбиралась на центральную взлетную полосу. Прямо по курсу были заблокированные двери ангара. Машина начала разбег.

      Пальцы нашли управление курсовым орудием. Коту приходилось принимать такие отвратительные решения едва ли не каждый день в своей карьере. Этот раз не будет исключением, знал он. В общем-то, знал, еще когда бежал к машине. Ну, хотя бы девчонка с ним. Он боком ощущал ее присутствие.

      Кнопка мягко ушла вниз. Внешние ворота ангара исчезли в вихре вырвавшегося наружу воздуха. Стремительной серебряной стрелой истребитель вонзился в черную пустоту. Вокруг него торжественным шлейфом летели обломки оборудования, куски развороченного взрывом транспортника, тела людей. Прямо по курсу сиял голубым холодным светом диск планеты.

      Больше всего Стас боялся, что неправильно оценил направление, и вместо мягкого падения в атмосферу машина устремится в открытый космос. Истребитель, хоть и был универсальным, но кто знает, что он пережил в застенках «Звезды». Теперь, увидев, что все идет по плану, чуть успокоился. Оставался только еще один вопрос, связанный с этой машиной.

      Самолеты такого типа использовались Республикой в наземных операциях на Планете. Доставка с Малахита осуществлялась с помощью специального транспорта-авианосца, который сбрасывал десант неподалеку от Планеты, но вне зоны слежения станций. Вход в атмосферу планеты эти машины осуществляли самостоятельно. Кажется, теперь Коту не оставалось ничего другого, кроме как испытать прочность своей и без того потрепанной жизнью машины.

      На концах широко распростертых крыльев космического альбатроса заплясали первые огоньки. Атмосфера недружелюбно пробовала обшивку на вкус. Началась тряска. Сосредоточенный на управлении Станислав не сразу заметил, что болтанка привела его пассажирку в сознание. Иви, вцепившись в страховочные ремни, круглыми глазами смотрела на огненный ад в метре от себя, но не издавала не звука. Даже голову не поворачивала, чтобы взглянуть на Стаса. Просто сидела, не шевелясь.

      — Спокойно, — предупредил Кот, не отрывая взгляда от приборов. — Все идет по плану.

      Девочка издала какой-то гортанный звук и снова затихла. Сочтя это удовлетворительным ответом, пилот больше ее не беспокоил. Кроме того, ему было чем заняться и без перепуганной пигалицы в кресле второго пилота (с полным доступом ко всем системам корабля). Он еще подумал мельком, что ему повезло с характером пассажирки — другая на ее месте начала бы суетливо тыкать во все подряд кнопки, и к чему это привело бы, знают только небеса.

— Ты молодец, — оценил он старания девочки держать себя в руках и вернулся к насущным проблемам. Она была одна, зато большая. Показания датчиков говорили о том, что пока обшивка держится, а значит, конструкторы с Малахита знали своё дело, и скорее всего, запаса прочности хватит на преодоление атмосферы Планеты. Если ему удастся снизить скорость и посадить самолет так, чтобы они оба выжили (что было более чем вероятно, учитывая его богатый опыт), оставался только один вопрос: что дальше? Стас, конечно, помнил план Ирики с эвакуацией из столицы Севера, да вот только едва ли эта схема включала в себя тысячи километров тайги прямо под почти неуправляемым истребителем. Куда бы Кот ни смотрел — везде только деревья, заваленные снегом. Какова температура за бортом? Пока что даже узнавать не хотелось. И ни следа обитаемых пространств.

      Доверившись судьбе, Стас покрепче перехватил штурвал и глубоко вдохнул. Темная стена деревьев неумолимо приближалась. Здесь он уже ничего сделать не мог, оставалось опустить защитные шторы лобового стекла и надеяться на прочность корпуса — и все.

      С мягким шелестом шторы отсекли дневной свет, превратив кабину в спасательную капсулу. Иви, не выдержав, пискнула что-то неразборчивое и тихонько захныкала. В темноте, едва подсвеченной индикаторами приборов, Стас, бросив бесполезное управление, нашарил ее руку и крепко сжал. Машина, ломая стройный силуэт, врезалась в лесной массив.