Дети Мастера. История первая, Ветер.

Глава четвёртая, Скиталица.

Два дня осторожного блуждания вокруг особняка не дали ровным счётом никакого результата: Денни не только не стал искать невесту в окрестностях, но и вообще ни разу не вышел из дома — как будто и не было его там.

Может быть, он уже на полпути в Эрбоз, в заброшенную хижину, о которой писал зимой? Тогда нужно поспешить и Рите — прятаться у знакомых Сельфиды до бесконечности невозможно, новостей от кухарки почему-то не было, а спрашивать у кого-либо другого девушка боялась.

Что ж, значит в Эрбоз. Хотя бы ясно дальнейшее направление. Подробностей, как и точного маршрута, Рита не знала — только то, что главный студенческий городок Империи находится где-то на востоке от Ротвурда. Так что сперва следовало выбраться с ненавистных земель Диа и в каком-нибудь городе искать дилижанс, идущий в нужную сторону.

В тот самый вечер, когда её выкинули из города, Рита, проверив сумку, с удивлением обнаружила, что все её вещи, собранные перед «переселением в город», на месте. Даже деньги не пропали. То ли виконтесса побрезговала копаться в котомке служанки, то ли стражники побоялись «инспектировать» вещи в присутствии начальников — но девушка могла позволить себе не только сытую жизнь в ближайшие несколько месяцев, но и путешествие в дорожной карете, а не на телеге какого-нибудь забулдыжного селянина.

Рита тепло попрощалась со своими недолгими благодетелями, выменяла у них часть своих вещей на второй — тёплый — плащ, мех кислого вина и несколько больших кусков сыра и хлеба, и, едва на небе загорелись первые звёзды, отправилась в путь. Той гнетущей обречённости, что снедала её несколько дней назад при побеге, не было и в помине. Сейчас у Риты была цель: она обязательно доберётся до домика лесничего, а после станет женой Денни. То-то обрадуется виконтесса...

Но всё же в первую ночь идти по замёрзшей в камень дорожной грязи было страшно и крайне неуютно. Нет, холода Рита не боялась никогда — воздушный маг привычен к отнюдь не тёплым порывам ветра. Гораздо больше девушку пугали прохожие — едва заслышав глухой топот копыт или скрип телеги, она стремглав бросалась в придорожные кусты и пережидала, пока запоздалый путник её минует. Эта пугливость сильно тормозила девушку и не давала её мыслям собраться воедино, чтобы увидеть — не упускает ли она чего. Но останавливаться или проситься к кому-то в попутчицы пока что было опасно.

Ближе к утру в город потянулись селяне-торговцы, надеющиеся по исчезающему холодку довезти в Ротвурд сыры, молоко и парное мясо, не испортив оные. Телеги и гружёные повозки стали встречаться всё чаще, и девушка с каждым часом всё меньше шла по дороге и всё больше пряталась. Вино совсем не помогло взбодриться, а от хлеба с сыром Рите и вовсе нестерпимо захотелось спать. Так что путница отошла подальше в лес, отыскала неприметное местечко у поваленного бурей дерева и, закутавшись в оба плаща, беспокойно заснула.

Во вторую ночь идти стало гораздо легче. Дневное солнце вытопило большую часть луж, но прогнать ночные заморозки не смогло, и земля на дороге снова оказалась твёрдой и накатанной.

В эти несколько звёздных часов Рита всё ещё страшилась быть пойманной и пряталась, но делала это уже не так панически и подпускала к себе встречных путников на расстояние видимости. В какой-то момент девушка с удивлением поняла, что ночной путь — это не так уж и опасно, если соблюдать осторожность. Ноги несут её сами, без устали делая новые и новые шаги. А если долго никого не встречать — в глубине души зарождается невиданное, но от того ещё более восхитительное чувство свободы.

Утром второго дня Рита пересекла границу земель Диа и напросилась поспать в хлев к первой встреченной молочнице — улыбчивой тётушке с ватагой шумных детишек. Выспаться из-за детворы опять не очень-то получилось, но зато девушку сытно накормили перед уходом, осенили знаком Благой Матери и указали, как лучше добраться до Ричвурда — следующего крупного поселения.

Рита, попрощавшись с добрым семейством, обогнула забор, присела, чтобы молочница не смогла её увидеть, и тихонько подозвала старшего из детворы.

- Держи, - протянула она мальчугану серебряную монетку, - Храни хорошенько. Матушке на именины подарок купишь.

Паренёк ловко спрятал монетку и, счастливый, убежал во двор.

Рита попробовала покорить себя за такое транжирство, но перестать улыбаться у неё никак не выходило.

Вообще, после того, как придорожный столб, обозначающий границу двух губерний, оказался позади, Рите с каждой минутой всё больше казалось, что эти места гораздо лучше покинутых. И закат здесь красивее сто крат, и люди добрее, и на деревьях гораздо больше крошечных зелёных почек. И по дорогам здешним шагать однозначно проще и веселее.

Эта, третья, ночь сильно отличалась от первых двух. Едва наметившееся накануне чувство свободы, сейчас вошло в свои права. Рита почти летела по дороге — казалось даже, что её ботинки не всегда успевают касаться земли, до чего быстро она шла. И при этом девушка совсем не запыхалась. Ночь, звёзды, одиночество, долгожданное осознание себя вольной птицей пьянили и давали ощущение неведомой, но такой волнующей власти — над всем вокруг. Над каждым движением. Над каждым поступком. Над каждой секундой.



Отредактировано: 23.01.2017