Дети Ользара

Глава 10. Кровь на снегу

Следующие дни прошли, словно в дымке – казалось, я наблюдаю за происходящим сквозь запотевшее стекло.

В книгах и балладах образ военного лекаря пропитывается романтизмом так же тщательно, как кексы – сладким сиропом перед отправкой в печь. В конце концов, что может быть благороднее, чем спасение чужих жизней?

На деле же, это тяжелая, монотонная работа почти на грани физических возможностей. К обеду второго дня я едва держалась на ногах и, пожалуй, сама была не далека от того, чтобы отправиться в вечное путешествие по Драконьим Лугам. Ладони были обожжены так, что кожа сползала с них черными хлопьями, легкие горели, а горло распухло из-за того, что я все чаще пыталась остудить внутренний жар ледяной водой. Не зря нам запрещали в Академии практиковать огненную магию – злоупотребление было чревато.

Многие крылатые получили глубокие колотые раны, нанесенные драконьим дыханием, поэтому в основном я растапливала застрявшие в телах осколки и оказывала первую помощь при обморожениях. Впрочем, когда не хватало рук – а их не хватало почти всегда – помогала с бинтовкой и транспортировкой пострадавших в лазарет.

Из более трехсот драконов на ногах осталась примерно половина, но лишь четверть из них была способна оказать хоть какую-то помощь. Женщины и подростки извлекали раненных из-под обломков, работали носильщикам и сиделками; старики готовили снадобья – имевшиеся запасы истощились почти сразу же.

Опытных врачей катастрофически не хватало. Главный дворцовый лекарь Ахт Арог, тот самый пожилой дракон с бесцветными глазами, принимал самых тяжелых пациентов; младшие лекари, как могли, управлялись с остальными. С Ахт Арогом мы часто работали в тандеме. Я извлекала ледяные осколки, а он – промывал и зашивал раны. Отвары, призванные немного успокоить боль, не давали почти никакого эффекта, и в первые часы я потратила почти все силы на обезболивающие заклинания, пока Арог не остановил меня.

«Ты убьешь себя» - сказал он, и был прав. Такими темпами, магия высосала бы мои силы до капли, словно изголодавшийся вампир.

Поэтому с пациентами мы работали фактически без анестезии… И, Бог-Дракон, как же невыносимо было слышать их крики и видеть покрасневшие, искривленные адскими муками лица!

Рядом со мной все время крутился кто-нибудь из близнецов Илуа – то подсовывая хлеб с вином, хотя от одной мысли о еде меня выворачивало на изнанку, то подхватывая на руки, когда я просто валилась с ног от усталости.

Когда на моих руках умерла девочка, которую я всеми силами пыталась, но так и не смогла спасти, Ула качала меня в объятиях, словно маленькую, и что-то нежно шептала на ухо, пока я, наконец, не перестала биться в истерике.

Ило все это время держал мою ладонь, смотрел своими красными, дикими глазами и несколько раз поцеловал пальцы влажным клыкастым ртом. Это была странная, но совсем не противная ласка, и я восприняла ее, как нечто естественное.

В ту секунду я поняла – драконы Илуа приняли меня – полностью и навсегда.

Тем же вечером им пришлось оставить замок, чтобы принять участие в освободительном налете на горы Канга, где обосновались мятежники. Ахт Арог сообщил, что Данрам направил собратьям зов о помощи, и первые отряды из кланов Рихт Рога, Илуа, О Маджи и Ур-Лу уже прибыли к главным воротам Твердыни.  В стороне остались лишь Элурте и Эй Линн, что было откровенным актом неповиновения, с ними Данрам пообещал разобраться, когда у него «освободятся крылья». 

Сквозь узкое окно, похожее на бойницу, я смотрела на драконов, выстроившихся ровными клиньями на фоне звездного неба, и всей душой желала, чтобы они вернулись невредимыми.

***

Раненным становилось то лучше, то хуже. Их кровь, если не била фонтаном, могла свернуться за считанные минуты, кости легко срастались, а плоть заживала гораздо быстрее, чем у любого человека… Увы, с учетом отсутствия полноценных медикаментов, это было единственным преимуществом. Лишившиеся рук и ног драконы имели шанс отрастить их вновь, но прежде должны были выжить. У некоторых крылатых из-за обморожения началась гангрена, у кого-то не спадал в жар, были и те, кто просто не мог прийти в сознание… Придворные врачи и я – мы, действительно делали все, что только могли – но по рядам больничных коек продолжала ходить смерть.

Я сидела возле молодой женщины, чья рука была откушена по локоть, и время от времени протирала холодной тряпицей разгоряченное лицо. Она шептала что-то на незнакомом клекочущем языке, но я была слишком слаба, чтобы разобрать ее речь. К счастью, я провела здесь достаточно времени, чтобы и без магии понимать общий диалект, на котором говорили все придворные.

- Вот, держи. – Ахт Арог протянул мне глиняную кружку. – Поможет взбодриться.

Густое молоко, размешанное с медом, было такими теплым и вкусным, что я и в самом деле немного воспрянула духом.

Старый дракон выглядел изможденным – нос заострился, кожа на щеках обвисла и пошла нездоровыми пятнами. Даже седые брови над запавшими глазами имели какой-то потрепанный вид.

Прижав к щеке пустую, но все еще приятно теплую кружку, я с вялым удивлением отметила, что совершенно не хочу спать – потребность, столь страстная в первые сутки дежурства, утихла, уступив место апатии. Я понимала, что скоро прижимистый внутренний ЖЭК дернет рубильники, оставив мое беспамятное тело где-нибудь под лестницей, но все равно не могла заставить себя встать и поискать свободную койку.

- Слышала, королеву Нэй Рэм взяли в плен, - сказала я, усиленно моргая – было все труднее сфокусировать взгляд в одной точке.

Ахт Арок посуровел, складки у рта стали глубже.

- Королеву и трех подростков. Все мальчики, прямые наследники Арра-Ар.

- Им ведь не причинят вреда?