Дети пустырей

Глава 13.

Глава 13

Не перегибайте палку.

А город спал.

И кто-то видел неплохие сны.

Никто не знал,

что не дожить кому-то до следующей весны.

А мы гуляли.

Искали что-то в темноте небесной.

И мы не знали,

что всего прелестней.

Все анекдоты, карты, дип, хауз, инди, виски, грог.

Всё только откровение в печали.

Это не злой, а добрый рок.

Мы в головы свои вкачали.

Мы с Гаврилой оказались на окраине родного района, вернулись пару часов назад, словно из параллельной реальности, другого измерения. А всего-то ездили через полгорода ближе к Верх-Исетскому пруду за парочкой приятелей, так сказать присмотреть от греха подальше.

Там проходил в небольшом клубе сейшн, сбор множества дико скачущих людей. Пара моих приятелей по учебе любит к ним туда внутрь наведываться. Они ребята неплохие, очень отзывчивые и несколько раз, по просьбе Гаврилы, я их привлекал в качестве поддержки. По-сути просто торпеды, простодушные обычные парни. Но вот был у них такой изъян. Для них каждый сейшн - приключения. Порой время полного отрыва, выхода из рамок. Они пробирались к ним на вечеринки и начинали выводить из себя, высмеивать, унижать, обзывать и отвечать физически на попытки протеста.

Что ж, это их право, их видение или уровень развития. А может тоже комплексы собственные, и они их так, через свою призму видят. Через таких же не совсем адекватных вымещают. Не нам судить, мы сами малолетние оболтусы со своими ошибками и тараканами в голове. Мы не можем особо вмешиваться, требовать от них не ездить, но в силу обязательств, приходится присматривать и прикрывать тылы.

Как и сегодня. Приехали ближе к окончанию концерта, дождались своих приятелей. Затем, как и обычно, те ввязались в потасовку с десятком фанатов с разноцветными ирокезами на голове, в черных кожаных переклепанных куртках. Тут в дело вступили уже мы.

А Гаврилу вообще несет в последнее время. После смерти Родиона еще не оправился, затем Гриша подкинул неприятностей. И все. Гаврила поплыл наверно, цепляется за реальность, но временами, особенно от алкоголя он слетает. И тут я бессилен, он становится агрессивным.

Примерно через полчаса, немного помятые, но довольные, с новым набором ссадин на лицах и сбитыми кулаками, вчетвером ретировались в кварталы ближе к центру. Там уже разошлись, мы с Гаврилой поймали машину и поехали к Марине.

Была уже глубокая ночь, когда мы подошли к подъезду. Подождали, когда Марина нажмет домофон. Она отругала нас в прихожей полушепотом, потому, что маленький Мишка спал.

Затем мы ушли на кухню и продолжили разговор.

- А эти вообще выбешивают, с длинными волосами, накрашенными глазами. Размалеванные черти,- выругался в очередной раз Гаврила.

- У каждого своя культура. Они такая же часть субкультуры, как эмо, рэпперы, готы,- попытался я урезонить его, но тщетно.

- Субкультура, субкультура. Мразота неадекватная, грязь слабоумная. Если даже решать, что у каждого человека свобода выбора, свой путь, своя жизнь. Ну, хорошо. А мне просто чисто лично обидно, что мои деды воевали, погибли, чтобы потом вот такие клоуны гуляли по улице, ничего не создавая, не созидая. Просто потребляли кислород, поднимали облака пыли берцами, пугали своим видом детей и стариков.

В этом я даже могу понять Гаврилу, почему он нещадно давит на них.

Просто это как с заднеприводными, ну есть они. Да делайте, что хотите, хоть в ухо, хоть в ноздри любите, только орать не надо на каждом углу о том, кто вы, что делаете. По-сути всем плевать, что они делают. Всех напрягает именно их кричащее поведение, желание придать себе значимость. Словно это не их сугубо личный выбор способа удовлетворения, а какое-то чудо, изобретение, открытие, достижение общечеловеческого характера, тянущее на нобелевскую премию.

А то давайте, сейчас все начнут выходить на улицы, кричать о своих привычках, недостатках, правах. Коллекционеры бабочек, монет и бабочек флаги в медно-серебристую змейку поднимут на митинге. Рыболовы - любители проведут шествие, библиотекари разрисуют лица , наденут сапоги выше колена и джинсовые рваные шорты.

- Их право нас ненавидеть и бояться. Наше право их ненавидеть и гонять. Мы же уличные,- вновь предпринял я попытку загасить гнев друга, но он не унимался.

- Схватить за падлы длинные и втащить в ухо, чтобы костяшки заскрипели.