Дети разумного Солнца

В цепях господин

прошел без физического сопротивления, но ругани оказалось много. Естественно постарался Максим Железняк. На вопрос как относится к Боровикову, последовала крепкая нецензурная брань, полицейские повисли на богатыре и уже хотели избить здоровяка дубинками, но Карташов подал им знак:

- Не сейчас. В комнате допросов с ним разберутся по полочкам.

Андрей Дубинин пытаясь сохранить видимость хладнокровия, заметил:

- Против нас у вас ничего нет. А оправдательный приговор за недостатком улик вызовет скандал.

Колобков ехидно ухмыльнулся:

- Как это нет! Прямые улики на лицо, она покажите подошвы туфлей сего проходимца, наверное, до сих пор на них остались не смытые капельки крови.

Карташов неожиданно предложил:

- А давайте освободим гражданочку Канарееву и доставим её сюда. Пускай поймет, каким бессмысленным «донкихотством» оказалось её геройство.

Колобков с ехидцей произнес:

- Вот представляю, какую Алиска устроит истерику… Смеху то будет.

в тяжелых оковах и рясе смотрелась весьма романтично. Действительный статский советник Карташов вдруг заметил:

- А ведь против мадам нет прямых улик, что впрочем, не помешает вас осудить, так это дело будет слушать не суд присяжных, а особое совещание… А вы так красивы, и талантливы, что не хотелось, чтобы петля охватила вашу тонкую… впрочем не такую уж и тоненькую шейку.

Виктория, с глубоким вздохом опустив глаза, тихенько ответила:

Ведь вы не можете быть уверены в насильственной гибели мистера Хиншейна. Может это обычный несчастный случай… Тон девчонки стал плаксивым. Поверьте мне очень жаль, что сей почтенный старик в отличии от остальных так и не сможет упокоится, с почетом и миром.

Колобков извел из ножен саблю и крутанул её в воздухе, после чего решительно произнес:

- Поедешь с нами и поможешь найти труп. Будешь умницей, оформим явку с повинной, а также состояние аффекта. Сидеть будешь не в Сибири, а тут где теплее, а через пару лет милостивый государь оформит амнистию. – В последних словах советника пятого класса звучало явное презрение. Действительно не успеваешь иного террориста посадить, так его уже выпускают. Хорошо еще, что повешенным акты амнистии не помогают, а из могилы не уходят.

путь в горный перевал проделывал уже в темноте, на конях. Помимо следователей, и прекрасной пленницы, в отряде скакал, десяток отборных полицейских и знаменитый на всю Россию эксперт Жорж Бычков. А немного позади семенила пятерка великолепных немецких овчарок.

ночь выдалась теплой и полнолунной, хорошая видимость позволяла передвигать достаточно быстро. В серебристом свете, одетые в багрянец и золото деревья и кустарники южной Украины, смотрелись, словно дворцы сказочных эльфов.

блестели, словно маленькие, но зато неисчислимые купола церквей, а когда дул ветер и деревья начинали шевелиться, казалось, очень тихо звенят колокольчики. Впрочем, если кто и был увлечен этим как скованная, по рукам и ногам Виктория.

Эксперт прибыл из Москвы с опозданием, но сразу же подтвердил основную версию следствия:

Значок китайского похода действительно принадлежал Максиму Железняк, бывшему приказчику и старшему сержанту. Номер 483 совпадает, так что прямая улика налицо.

После чего ехал молча… А вот Виктория которой в кандалах и прикованной к спине жандарма-великана очень неудобно, неожиданно запела:

Просторы России - прекрасной, родимой,

Где жемчуг снегов, океанов хрусталь…

И русский солдат с генералом едины –

А символ Державы орел – Православный наш царь!

Вот лето минуло и осень в владенья вступает,

Деревья оделись, их роскошь на зависть царям.

Отчизна моя лучезарная радостней рая,

За Русь справедливую жизнь я отдам.

Так осень красива лишь только поэт понимает,

Не надо налогами жилы из нищих тянуть…

Бесплатный от Бога подарок: порфир и багрянец

А злато тускнеет, когда на листве Солнца луч.

Цветы, увядая, становятся ярче и краше,

Листва опадает, как пышный у князя ковер,

Вот брошь изумрудов с рубинами осенью чаща –

Всевышний художник, раскрасил творенья узор.

И в каждом мазке это кисти Господней,

Я вижу любовь и желанье создать идеал…

Но странно народ наш живет ведь почти в преисподней,

А деспот финансов нам крылья жестоко сковал.

Земля наш пух и жирна словно сала,

Довольно и в недрах и в шахтах руды.

Но злым олигархам всё мало и мало,

Людей обобрали, что все под пятою нужды!

Но разве такое терпеть - это Воля Господня?

Ведь Землю Бог дал, чтоб трудились на ней, стар и млад.

И ведь пред Владыкой Христом – даже царь нищим ровня –

Творец мирозданья с разбойником мерзким распят.

Ответьте мне ангелы, где справедливость?

Что дети от голода плачут и мрут, старики…

Что злым буржуа выше крыши подарки и милость…

А тем, кто добрее, остались лишь шишки-долги!

Но с неба ответа никак не дождались,

Наверно и Бог в затрудненье, что так запустил…

Но правда ведь в том, что борьба жизнь нам сделает раем,

И сможет счастливым навек стать кто даже в цепях господин.