Дети тьмы. Полукровки.

Понедельник

Артем Шайн остановился перед крыльцом своего института. Подняв глаза на серое безжизненное здание, он вздохнул и подавил в себе желание развернуться и уйти. Это желание ему приходилось преодолевать каждый божий день, когда он здесь появлялся, и периодически ему это удавалось.

Сегодня он покажется в институте первый раз после каникул, а они закончились несколько недель тому назад. Это означает, что ему в очередной раз придется ходить за преподавателями и уговаривать, их позволить ему отработать пропущенный материал. «Что ж, не привыкать. Заодно посмотрим, не растерял ли я своих навыков» - пронеслось у него в голове, и на лице появилась едва заметная улыбка. Зайдя в здание, он прошел к расписанию и, сверив его с тем, что было у него, двинулся по направлению к лестнице.

Шум, окружающий его, он предпочитал просто не замечать. Однако это было трудновато. Этот институт напоминал ему пчелиный улей: все так же копошатся,  жужжат, и лихорадочно ищут свои аудитории, пытаясь побыстрее туда попасть, и занять выгодные, с их точки зрения, позиции за партами. И эта беготня ой как его раздражала, что было совсем некстати. Артем сделал глубокий вздох, и прибавил громкости на в mp3, который проигрывал концерт его любимой группы. Это не заглушило происходящее вокруг совсем, но хотя бы дало возможность сосредоточиться на чем-то другом, и держать эмоции под контролем. Он ни в коем случае не должен выходить из себя. Когда это произошло в последний раз, он лишился большей части интерьера своей квартиры, что было более чем не разумным. Теперь ему приходится спать на матрасе, и есть сидя на подоконнике. И он до сих пор не мог себе этого простить, хоть и прошла уже не одна неделя.

Что ж, теперь понятно, что какие либо близкие отношения Артему Шайну противопоказаны. Он сам не мог понять, как смог допустить подобное. Ведь он уже не пятнадцатилетний пацан, у которого вовсю играют гормоны, и который не знает, как держать себя в руках. Ему не следовало соглашаться на эти отношения. Лиза ему не подходила, он сразу это понял. «Тогда какого рожна ты позволил втянуть себя во все это?» - в сотый раз спросил он самого себя. К сожалению, ответ ему был ясен давно. Просто Артему, как и всем, хотелось любить и быть любимым. Только в последнее время ему все чаще казалось, что это не для него. Именно поэтому он в буквальном смысле слова «бросился» в эти, не предвещающие ни чего хорошего, отношения с Лизой. Он и сам не понимал, с чего вдруг он решил, что она та самая, которая поймет его и поддержит, что бы ни случилось. Казалось, он должен был вздохнуть глубоко и свободно полной грудью, когда девушка сказала, что между ними все кончено, а не расстраиваться на столько, чтобы крушить все вокруг себя.

Идя в институт, он прекрасно осознавал, что его здесь ждет. Нет, естественно, он не собирался впадать в депрессию при встрече с бывшей девушкой, или как то еще реагировать на нее. Все, что было между ними в прошлом. И его приступ в квартире, по большей части выражение жалости к себе и злости на самого себя, чем сожаления об утраченных отношениях.

Артем сделал глубокий вдох, пытаясь переключиться. Все эти мысли до добра не доведут. Иногда ему все еще было тяжело себя контролировать, особенно в толпе. Следовало бы подумать о чем-нибудь другом. О том, что поможет ему успокоиться и заставить Зверя внутри себя расслабиться.

Перебирая в голове моменты своей жизни, которыми он дорожил больше всего, Артем прикрыл глаза, и сделал глубокий вдох…

Однако вместо того, что бы успокоиться, где то внутри него зазвенел тревожный звоночек.

Пытаясь найти причину внутреннего беспокойства, Артем открыл глаза и прислушался. Внешне ни чего не изменилось. Все было, как и до этого, что еще больше заставило парня напрячься. Внутреннее чувство тревоги его еще ни когда не подводило, поэтому все происходящее казалось ему странным. Наверное, из-за этого Артем не сразу заметил оживление в толпе своих одногруппников, которые стояли под дверью лаборатории, где у них должны были проходить занятия. Оценив ситуацию, он понял, что ребята расступаются, давая проход молодой девушке, на вид лет двадцати с небольшим. Достав из ушей наушники, что бы лишний раз не использовать возможности Зверя и не будить его, он услышал, как одногруппники, один за другим, начали здороваться с девушкой. Однако, на их радостно – возбужденное «Здравствуйте» она лишь кивала головой. Скорее всего, понедельник, для нее тоже оказался тяжелым. Артем вернул наушники в уши, не отрывая взгляда от девушки.

Словно услышав его мысли и почувствовав его взгляд, девушка посмотрела в его сторону и на миг их глаза встретились.

Ощущение того, что пол уходит у него из-под ног, появилось у Артема внезапно. Казалось, что он падает в огромную пропасть, но не как не может долететь до ее дна. Откуда-то из глубины поднялось чувство тошноты. Калейдоскопом в голове пронеслись все самые ужасные воспоминания. Все то, что он предпочел бы забыть. Голова закружилась и кровь ударила в висок с такой силой, что его чуть ли не скрутило. Глаза, казалось, готовы были, что говорится, вылезти из своих орбит. Шорох за спиной заставил очнуться. Артем и сам не понял, как смог практически вырвать кусок штукатурки из стенки. Однако факт остается фактом – в кулаке была сухая штукатурка, а на ровной некогда стене образовалась дыра… Необходимо было срочно взять себя в руки, иначе все чего он добивался последние недели, пойдет прахом.

«Что происходит?» - пронеслось в голове у Артема.

Такого он от себя еще не получал. Нет, естественно, все происходящее было ему более или менее знакомо. Когда зверь пытался вырваться наружу, ему всегда было тошно, и он терял ориентацию во времени и пространстве. Словно проваливался куда – то. Но не с такой же силой! Что бы сдержать себя пришлось чуть ли не отключиться. Даже звуки музыки, которые всегда помогали отгородиться, на этот раз не спасали… Глубокий вдох, которым он попытался исправить положение (иногда это помогало) лишь усугубил ситуацию. Среди множества присутствующих, один незнакомый ему до этого момента запах, попав на обонятельные рецепторы, заставил горло сжаться. Слюнные железы, казалось, взбесились – он чуть не захлебнулся. Тело пробила дрожь…