Дети Заката

Глава 1.

Покрытые золотой краской быки медленно тянули такую же вызолоченую повозку по дороге из каменных плит, ведущей к храму. В повозке, взявшись за руки, стояли мужчина и женщина, одетые в красивые одежды и с головы до ног обсыпанные золотой пудрой, отчего издали казались драгоценными статуэтками.

Служители храма, выстроившись по краям дороги, бросали под ноги быкам цветы и золотые монеты. Копыта небрежно цокали по золоту и камню и давили цветы. Тяжёлые колёса медленно поворачивались, сверкая на солнце. В храме бога смерти Ямы начинался торжественный обряд-карман.

Пропустив повозку, служители выстраивались за ней в колонну, и вся процессия чинно двигалась вперёд, ритмично хлопая в ладоши, пританцовывая и напевая гимн.

Собравшиеся поглазеть на обряд люди толкались позади колонны, подбирая с дороги монеты. Особую ценность имели те из них, которые были раздавлены колёсами, или побывавшие под копытами быков. За них шло настоящее сражение. Такой монетой можно было не только откупиться от демонов, но и выкупить чью-либо жизнь у самого Ямы.

Быки, меж тем, остановились прямо перед широкими ступенями храма. Расцепив руки, мужчина и женщина спустились по разные стороны с повозки и, обогнув быков, поднялись по ступеням в храм.

Во внутреннем помещении храма немолодой уже жрец и помогавший ему мальчик лет восьми замерли в ожидании. Увидев вошедшую пару, жрец хлопнул в ладоши, подавая знак скрытым в нишах музыкантам. В гулкой тишине печально запела флейта. Услышав музыку, в храм потянулись служители, двумя ручейками растекаясь вдоль стен. За их спинами встали пришедшие на праздник люди.

Запах цветов и благовоний щекотал ноздри. Мужчина и женщина остановились в самом центре и поклонились жрецу, стоявшему на возвышении перед большой статуей бога Ямы. Жрец поднял руки, благословляя пару, и громко сказал:

- Сарва мангалам, дети мои! Да спасётся всё живое!

Едва он опустил руки, ударили барабаны. Пара приготовилась к танцу, но начал танец лишь мужчина. Мальчик потянул жреца за одежду:

- Дади, а почему он танцует один?

- Смотри внимательно, Васишта, и запоминай....

* * *

Маленький Васька протёр спросонья глаза и осмотрелся. Ну, да, он дома, в своей постели, и снова видел всё тот же сон.

- Ма! - позвал он. - Мама!

Ляля, красавица-цыганка, хлопотавшая на кухне, на зов сына появилась в дверях.

- Ма! Я видел сон.

Ляля нахмурилась и села рядом с сыном:

- Опять?

Васька кивнул. Она прижала его к себе и вздохнула:

- Не говори никому, ладно? Дед разозлится, а отец и вовсе побьёт. Горе ты моё. Опять быки?

- Угу. Все в золоте.

- Может, сон и хороший, только что с ним делать. Тебе и мне головная боль. Вставай, мой золотой, чайку попьём.

Ляля чмокнула сына в макушку и вышла. Васька услышал, как она загремела на кухне чашками, накрывая на стол. Он натянул штаны и свитер и поплёлся за нею. Сев на краешек стула, спросил:

- А где дад*?

- Погнал машину к парню в гараж. Что-то там у него застучало. Колбаску будешь?

- А где дед?

- Что это ты про меня с утра вспомнил? - спросил появившийся на кухне дед. Дед хмурил брови и сердито поглядывал на невестку и внука.

- Пап, чайку? - спросила Ляля и поставила ещё одну чашку. - Садись.

Она посмотрела на свёкра и решила, что его сердитый взгляд, пожалуй, ничего не значил. давление,скорее всего, подскочило, вот и злится, не хочет записываться в старики.

- Я с неумытыми за столом не сижу, - сказал дед и отвернулся к окну. За окном была весна.

Ляля подтолкнула сына:

- Беги, умойся

Васька шмыгнул к умывальнику и быстро привёл себя в порядок.

- Всё, дед, я умылся.

- Тогда тебе можно и чая налить, - согласился дед, отхлёбываяиз блюдца. - А старший где?

- Да к компьютеру с утра прилип, - Ляля подвинула Ваське чай и вышла в комнату за старшим сыном.

- Вот, - отхлебнув ещё раз, проворчал дед. - Раньше детей с улицы было не загнать, а теперь наоборот, не выгнать. Весна, тепло, а он компьютер обнимает. Девок ему пора обнимать, а не компьютер.

- Дед, а ты голубей уже гонял? - спросил Васька.

- Тебя ждать буду, как же! Конечно, гонял.

- А давай ещё раз.

- Давай чай свой сначала выпей. Потом посмотрим.

Васька склонился над чашкой. Через минуту его старший брат Колька влетел в кухню, увернувшись от Лялиного полотенца, быстро сел за стол и взял в руки чашку. Кольке было тринадцать лет, почти парень. Дед налил себе в блюдце чай:

- Что, голых баб в своём компьютере разглядывал?

Колька покраснел:

- Нет.

- То-то я смотрю, тебя мать погладила.

Ляля взялась за чайник:

- Пап, давай ещё?

- Хватит, - он махнул невестке рукой. - Мы с Васькой во двор пойдём.

На улице было тепло. Апрельское солнышко приласкало землю. Дед и внук немного постояли, подставив и свои лица под его ласковые лучи. Пахло весной и прелой землёй, звенели птицы, и какая-то очумевшая от долгой зимы муха билась в окно. Дверь в сарай была открыта, и голуби лениво бродили возле неё, выклёвывая что-то в земле.

- Дед, можно я?

- Ладно, - согласился дед. Он ловко поймал ближайшего голубя и подкинул его вверх. Васька лихо свистнул и поднял вверх всю стаю. Задрав головы и щурясь от солнца, они залюбовались птичьим полётом.

- Только бы ястреб с голодухи не налетел, - вглядываясь в небо, сказал дед.

- Ага, - ответил Васька и подтянул штаны.

Хлопнув калиткой, во двор вошла Лялина подруга Мила.

- Здоров, дядь Вань! Лялька дома?

- Дома, заходи. Ты, Милка, всё хорошеешь, - окинув взглядом её располневшую фигуру, сказал Иван.

- Стараюсь.

Мила вошла в кухню, потрепав по пути спешившего к компьютеру Кольку.

- Здоров, тёть Мил!

- Здоров, Колька.

Обняв подругу, села за стол.

- Счастливая ты, Лялька.