Детки

Детки

Этот учебный год был бесконечно долгим. Вера Сергеевна, взяв журнал девятого «А» класса, пошла на урок. Пока спускалась по лестнице со второго этажа, мысленно молилась «Господи, дай мне терпения на эти сорок пять минут».

Мысль, что не так с этими детьми, возникла с первого урока. Класс считался сильным, обучался по гимназической программе, три языка, высокий процент качества знаний. Хотя этот показатель всегда смущал преподавателя, как можно учеников, каждый из которых самостоятельная личность, привести в какому-то среднему проценту. Сама она была человеком новым в этой школе и для девятиклассников черчение было совершенно новым предметом. На первом уроке в этом классе ее встретили внимательные настороженные взгляды. Некоторые из присутствующих, осмотрев с головы до ног, опустили глаза, делая вид, что изучают содержание учебников. Несколько мальчиков сверлили пристальным взглядом. Один из них усмехнулся и приподнял бровь. «Лидер определился», - мелькнула тогда мысль. Проверка на прочность началась через пару недель. Сначала это были вопросы, которые не имели отношения к теме урока, от разных учеников, как правило во время прохождения нового материала. Вера Сергеевна, одобрив вопрос, предлагала задержаться на пару минут после урока, чтобы получить ответ, и возвращалась к теме. Дальше-больше, стали падать на пол с громким звуком книги, школьные сумки, пару раз с грохотом падали стулья. Она понимала, что заводилы класса пытаются нащупать ту грань, после которой учитель начинает повышать голос. Предыдущий опыт работы с подростками, в том числе неблагополучными, научил Веру, что если ты не выдержал, если дошло до жалоб руководству, сорвался на крик, то урок будешь проводить для самой себя. К концу первой четверти она попыталась расспросить классного руководителя о ребятах. Но та почему-то разозлилась, и учитель услышала в свой адрес, на повышенных тонах, что каждая сопливая выскочка, которая ищет проблемы там, где их нет, долго в этой школе не задерживается. Вера так и не поняла, чем вызвала такое раздражение. Все остальные коллеги заверяли, что класс замечательный, но при этом старались отвести глаза или старательно меняли тему разговора.

Со второй четверти все провокации взял на себя Ярослав, тот самый ученик, которого Вера Сергеевна определила, как лидера. До сих пор он просто наблюдал. На одном из уроков во время практической работы он сложил ноги парту и откинулся на спинку стула.

- Ярослав, у тебя все в порядке? Хорошо себя чувствуешь?

- Нормально. А что?

- Ничего. Мне казалось, что ты хороший мальчик.

- Я хороший мальчик, - и подросток скрестил руки на груди, явно готовясь к обороне.

- Вот, смотри, Ярослав, твоя обувь попала прямо на чертеж. Он же испачкается. Разве у хорошего мальчика может быть неаккуратный чертеж?! – в голосе учителя не было и намека на раздражение.

- Почему вы разговариваете со мной как с идиотом?

- Это же естественно, когда человек ведет себя как умный, с ним разговаривают, как с умным. Если он ведет себя иначе, как избалованный ребенок, например, с ним разговаривают соответственно.

Ярослав вытащил из рюкзака наушники, подключил к телефону и просто наблюдал за происходящим в классе. Это продолжалось всю четверть. Каждый урок он проводил с наушниками, слушая музыку. Озадачивало Веру Сергеевну то, что на любой вопрос, касательно изучаемого материала, он мог дать исчерпывающий ответ. Ко времени аттестации за вторую четверть, учитель рассказала классному руководителю, какие оценки будут по прогнозу, и, если, кто-то хочет лучшую оценку до выставления есть еще пара дней. Во время «окна», Вера Сергеевна находилась в учительской, когда заглянул Ярослав:

- Можно Вас на минуту?

Она вышла из кабинета. Подросток, посмотрев по сторонам и убедившись, что никого в коридоре нет, ткнул женщину пальцем в плечо и понизив голос до шепота спросил:

- Ты! Почему у меня четыре? Я иду на красный аттестат. Ты думаешь, что можешь мне все испортить? Для меня давно куплен и красный аттестат, и красный диплом, где захочу. Ты знаешь, кто моя родня?

- Понимаю, Ярослав, в твоей семье кто-то добился чего-то серьезного в жизни. Полагаю, для этого нужно было много учиться и работать. И, согласись, к этим заслугам лично ты никакого отношения не имеешь. Отчет мне сдавать послезавтра. За четверть у тебя ни одного чертежа их трех. Сдашь – получишь то, что заслуженно. Я ответила на твой вопрос?

Он окинул ее испепеляющим взглядом и ушел. На следующий день принес три чертежа, выполненные просто блестяще.

Во втором полугодии Ярослав шел на провокации, которые вообще было сложно объяснить. Он мог встать посреди урока, уйти в конец кабинета, и в наушниках с телефоном в руках устроить танцы. Большая часть класса молча опускала глаза в парты, будто ничего не замечая. Трое из его «приближенных» выжидательно поглядывали. Этот предводитель класса, в один из таких уроков, позвал одного из них:

- Ден! Иди сюда.

Парень замер, поглядывая то на учителя, то на друга, оглядываясь через плечо.

- Иди сюда, сказал!

- Иди-иди, тебя же друг зовет, - спокойно разрешила Вера Сергеевна.

Те, кто сидел, не поднимая глаз, заерзали, стали обмениваться удивленными взглядами, явно не ожидая такого развития ситуации. Ден прошел в конец класса. Ярослав вытащил один из наушников, сунул его в ухо подошедшему и приказал:

- Танцуй!

Ден замешкался, было видно его возмущение, но не произнеся ни слова, он начал танцевать под музыку, которая была слышна им двоим в наушниках.

Та же история повторилась через несколько минут с другим его приятелем.

Вера Сергеевна, продолжая объяснять виды проецирования, просто мимоходом разрешила:

- Иди-иди, Ванечка, не заставляй себя ждать, - и вернулась к теме урока.

Ярослав был явно разочарован, ему так и не удалось нащупать ту грань, когда учитель начинает орать и читать нравоучительные лекции. Тогда он придумал новый ход.