Деточка

Пятница

«Почему именно сегодня?» - спрашивала себя Паола, поднимаясь по лестнице и крепко держась за перила. Внутри неё плескалось отчаянье сорокасемилетней женщины, не получившей то, чего она хотела, плюс несколько коктейлей.

Свет зажигать не стала. Лавируя между столами, Паола даже в этом состоянии легко смогла найти своё место. Она остановилась у окна. Пространство офиса мерцало мягкой неоновой пеленой от вывески кафе напротив. Там, внизу, щедро рассыпались по воздуху смех, жужжание речи, всплески восклицаний. Паола смотрела заворожено, без злобы, но с грустью.

Ещё три часа назад всё могло бы быть иначе. Вкусный ужин, красивый мужчина, вино, белые простыни маленького отеля. Но Альберто не пришёл. Рано или поздно все они уходят. Паола не любила его, поэтому не злилась. Просто так совпало, и теперь она снова сидит в унылом офисе. 

Вспомнив, что в ящике стола припасена бутылка красного, Паола поспешно отошла от окна. Вино не поможет, но почему бы не выпить? Хоть что-то она может сделать сама. Хоть что-то не зависит от других людей. Открыв бутылку, тут же сделала большой глоток, словно её мучила жажда. Почему пить прямо из бутылки так вкусно?

С вином и парой шоколадных конфет Паола вернулась к своему столу. Муж звонил уже несколько раз, интервалы его новых и новых звонков сокращались, но ей было всё равно. Она отключила звук и погрузилась в мысли. Всё, что с ней происходит – всё, удивительным образом, было не тем и не так, как представлялось тридцать лет назад.

Совершенно нелепо в голове звучал незамысловатый мотив какой-то популярной песни. Почему она вообще это слышит? Паола почти поверила, что сходит с ума, но вдруг песня кончилась, и в ушах с нарастающей громкостью зазвенела неразборчивая речь.

Такой очевидный, такой простой ответ. Вечер был в самом разгаре, гости кафе находились в благостном расположении духа и желали вина, разговоров и шуток. Ещё больше вина, ещё больше разговоров, и несравненно больше похабных шуток с пикантными намёками. Дальний и самый шумный столик гудел. Большая компания начала подпевать вновь зазвучавшей песне. Пытаясь переорать своих друзей, молодой человек встал и, шатаясь, потребовал официанта не столько ором, сколько резким, неприличным жестом. Друзья одобрительно загоготали. Официант подошёл.

- Хоть кто-то получает то, что хочет, - грустно улыбнулась Паола.

Интересно, работает ли сегодня эта Бити? Не может не работать. Каждый раз, когда Паоле плохо и она смотрит на это кафе, деточка тут как тут. Бутылка на столе пустела. И когда эта Бити стала такой важной для Паолы? Нелепо. Хотя, если подумать, ничего плохого в ней нет. Она молода и красива. Она полна жизни и ожиданий того, как всё будет. А ещё эта голубая, грязная веспа, и чертов щенячий взгляд. С какого хрена ей улыбаться?

- Всё хорошо у тебя, деточка, всё хорошо, да?! – Паолу разрывала злоба. Она встала из-за стола и рванула к широкому окну, задевая руками документы на столах коллег. Белые, широкие листы зависали в воздухе и грузно опускались на пол.

Паола уткнулась лбом в стекло:

- Давай, давай… выходи, - шипела она сквозь слезы. - Я знаю, что ты там. Красивая и счастливая, только и ждёшь, чтобы уставиться на меня! Пустышка! Ты, деточка, ничто! Ты не смеешь выводить меня из себя! Выходи! Давай! Выходи, мать твою!!!

Воздух наполнился стеклянными, отрезвляющими звуками битой посуды. Бокал за бокалом, надежда за надеждой – падали с подноса нерасторопного официанта. Гости в кафе и Паола у окна на мгновенье замерли, отдавая несколько секунд своего внимания этому звуку.

- Твой выход… - шепнула Паола на выдохе. Она не смотрела на официанта, который побежал за помощью, ей не был интересен дальний столик, полный гомона, она уставилась на двери злосчастного кафе, и теперь смотрела не моргая.

Бити вышла. В этом своём зелёном, уродливом фартуке. Волосы завязаны неопрятным пучком, в руках совок и метла. Официант робко указал ей на место происшествия. Всё, чем была Паола, всё, что она собой представляла, всё её сознание неотрывно следило за девушкой, которая аккуратными и точными движениями заставляла стекло звенеть по брусчатке. И словно бы всё вокруг вернулось на круги своя: гости разговаривали и пили вино, официанты прохаживались от столика к столику, сигаретный дым, грязные пепельницы. Но теперь в этом мире была Бити, и Паола не могла без неё. Женщина бессильно сползла на пол, хватая ртом воздух. Она хотела рыдать и остервенело бить кого-нибудь ногой под дых, и чтобы тот валялся и рыдал вместе с ней, чувствуя ту же боль…

Молодой человек подмигнул своим товарищам. Миловидная уборщица привлекла их внимание, и теперь настало время действовать. Походкой, которой подвыпивший подросток в первый раз возвращается домой, он подошел к девушке сзади. Друзья замерли. Паола прислонилась к окну, пытаясь впиться в стекло ногтями.

Он окликнул девушку. Девушка не повернулась. Друзья несдержанно заулюлюкали. Он оглянулся на них и пожал плечами.

- Давай! – крикнул кто-то. Чего ещё нужно было парню, кроме ободрения? Он выпрямил спину.

- Эй! – Бити не обернулась. Она всё также сосредоточено мела брусчатку. – Эй!!!

Гости замолчали, дальний столик взорвался хохотом. Парень злился. Он хотел получить лишь немного внимания с её стороны, а теперь его друзья смеются над ним. Всё из-за неё... Всё из-за неё!

Поколебавшись, он грубо толкнул Бити в спину и зашагал к своему столу. Девушка смогла удержаться на ногах и обернулась. Она с удивлением оглядывала гостей и официантов, пытаясь понять, что произошло.

Паола неслась по лестнице вниз. Её не волновала перспектива оказаться в больнице с переломанной лодыжкой. Она даже не пыталась держаться за перила. Хватаясь правой рукой за то, что попадётся, а в левой сжимая полупустую бутылку, Паола чудом спасала себя от падения. «Не позволю!» - слова впивались в мозг, ища выхода в действии. - «Только, мать вашу, не её! Ублюдки сраные!».