Детские игры

Детские игры

Детские игры.

     Это случилось, когда летний августовский зной пошёл на убыль, проигрывая перед постепенно, украдкой наступающим осенним настроением. Утреннее солнце ненавязчиво пробиралось, через кроны деревьев Степфилдского леса к их корням, заботливо укрытых рыжеватой травой и по-прежнему, зеленым мхом. Листья недовольно перешептывались, обсуждая будущие веяние ноября, постепенно окрашиваясь в менее строгие цвета, мечтая об осеннем празднике цвета. Молодой ветерок пролетал между ними, то и дело, подшучивая, мол, с каким нетерпением вы готовитесь к увяданию, ни какие краски вас не спасут от судьбы, а листья лишь перешёптывались. Игривые белки, на секунду навострив уши, послушали спор и рыжим вихрем понеслись вглубь леса. Кого это волнует.

     Мэри и Магнус проснулись, как всегда рано, ведь у них всё равно не было выбора. Тётя Поли будила их, когда солнце уже достаточно было видно и это было веским доводом. Подкреплялось это отменным запахом, деревенского завтрака. Не открывая глаз, Магнус поводил носом в разные стороны, определившись с направлением запаха: жаренного картофеля и грибов. Левый глаз открылся и подтвердил цель визуально. Закрыв глаз, Магнус поморщился и издал утренний рык, который должен был его наделить сверхъестественной силой на сегодняшний день. В семь с половиной лет это работало безотказно. Мэри, как и полагается юной леди уже давно опередила беспечного юношу и вилка не поспевала поставлять в юный ротик утренний рацион, причём скорость потребления ускорялась по мере пробуждения брата. Магнус спрыгнул со второго этажа спального дома и битва за завтрак началась. Побеждённых ни когда не было, потому, как Магнус догонял шестилетнюю сестру на десерте, он его обожал. Победа скреплялась обильным поглощением фирменного тётиного сока, который переливался утренними яркими оттенками в искрящемся гранёном графине.

     Дети проводили каждое лето у тёти Поли, в то время когда их родители были пленниками огромного города, заключённые в алмазную темницу, которую они называли работой. Работали они на неизвестных людей, которых они ни когда не видели и получали такой же невидимый заработок, которого хватало или так им казалось.

     Мэри и Магнусу очень повезло, ведь не у всех тёти живут и работают в заповеднике. Тем более в таком лесу, как Степфилд, славящимся зловещими историями, теми что так все любят рассказывать у костра. На задворках двадцать пятого столетия относительно чистых мест почти не осталось, охрана природы с трудом охраняла редкие клочки зелёных лесов от прогресса, да и себя она с трудом охраняла, человечество стало очень категорично. Дети привыкли сами о себе заботиться, за Поли не угнаться, если повезёт, то они её встретят на своей любимой опушке. Натолкав самодельных сандвичей по траляляцки в рюкзаки, они спешили на опушку, где продолжат любимое соревнование, игру. Соревнование было серьёзным, изнурительным и трудным, которое можно продолжать вечно. Выигрывал тот, кто как можно больше придумает игр и опробует их. Но победитель носил лавры лишь день, ведь с утра всё начиналось сначала. Магнусу и Мэри было не ведомо, что их игры интересовали не только их...

     Человечество упивалось апогеем своего разума. Которому в благодарность оно воздвигало памятники. Монолитные сооружения вырывались из под земли и устремлялись к небесам, их предки небоскрёбы даже и не мечтали, что их дети вырастут так высоко. Стекло заменил синтезированный алмаз, бетон минерализированный синтезон. Здания покачивали величественными головами, печально поскрипывая перекрытиями, как древние, вымершие во славу им киты. Только избранные выбирались наружу. Бывало, что это происходило только раз в год или в лучшем случае два, для этого нужно было доказать всем, что ты достоин. Города твердыни давно выжили природные горные массивы и, поглотив, заняли их место. Транспортные сообщения проходили по прежнему по земле, воздуху и всё реже по воде. Дороги становились всё длиннее, но это компенсировалось скоростью передвижения. Одним августовским утром с ветром на перегонки, из подножия алмазной горы, вырвался ситипоезд "Адвенчур". Его морда ехидно улыбалась противопогодными щитами, огромные глаза прищурившись осматривали туманную долину. От инфракрасного зрения ни чего не ускользало, и безмятежный искусственный интеллект следовал в пункт назначения...

     Магнус величаво вышагивал по давно протоптанной тропинке, подпевая пересмешникам, а сестрица вприпрыжку преследовала бабочку. Вскоре показалась и поляна, только что-то изменилось. Мэри поёжилась, с поляны потянуло холодным сквозняком, старик, так дети называли широкий развесистый дуб, который жил в центре поляны припустил ветви, да и птицы повернули прочь. Прислушавшись, дети услышали тоскливую, тихую мелодию, исходящую из под дуба, казалось, её напевала сгорбившаяся тень, обосновавшаяся на корнях старика. Осторожно прокравшись, дети выглянули из увесистого куста папоротника, чтобы рассмотреть тень. Магнус протёр глаза, дабы настроить резкость и увидел сгорбленную, костлявую старуху, которая старательно выводила смычком по скрипке тихую тоску. Старуха остановила игру и приветливо обнажила беззубый рот в улыбке, до детей донёсся скрипучий, шелестящий голос:

     - Прошу прощения, наверное я заняла ваше место? Жёлтые провалившиеся в глазницы подобия глаз по - переменно осматривали брата и сестру. Осмелев, Магнус бравурно шагнул из-за куста.

     - Да ни чего мэм, а что это у вас такое, ну скрипящее, всех птиц распугало. Старуха протянула на костлявых руках, выгоревший и растрескавшийся инструмент.

     - Подойдите не бойтесь, - серая безжизненная кожа по иному растянулась на черепе, тщетно стараясь показать доброжелательность, - это скрипка, давным - давно ваши предки играли на ней, но теперь она радует слух лишь старости. Мэри подошла на цыпочках, почесала за ухом и надменно сказала: