Девичья река

Девичья река

Первобытный страх таится в каждой юной особе, некоторым легко удается замаскировать его, а некоторые так и ходят с застывшей на лице ледяной коркой полу удивления полу изнеможения. 

Этот страх можно уловить в нарочито неторопливых движениях, в наивном желании во всем состязаться с мальчишками, и даже в безудержном веселье, когда и смеяться-то не над чем, но так трудно остановиться.

Каждая девочка в самых глубинах подсознания чувствует, что у нее на этой земле есть очень важное, можно даже сказать, священное предназначение. Что-то таит в себе ее тело, от чего зависит судьба всего человечества. И хотя произнести это даже в уме просто немыслимо, тем не мене, безмолвным откликом, беззвучным шелестом эта мысль скитается по прериям девичьей души.

Женщины не помнят, а девочки не знают, есть ли название тому, что они ощущают так смутно, и так неотвратимо. А если даже есть слова, которыми можно выразить этот страх, то когда об этом говорить? При каких обстоятельствах можно вдруг рассказать о своей тревоге и смутном предчувствии.

Позже наступает момент, когда взрослые проводят беседы, дают советы, используют нравоучения, как способ избежать соучастия.

Но это только увеличивает чувство страха, потому что теперь у него есть название.

Юная особа слышит слова “Скоро ты станешь женщиной”, и все внутри обрывается, будто стертые дождями перила веревочного моста. Обрывается наивная надежда, что предчувствия были безосновательны. Впрочем, ничто не выдает ее беспокойства, она молча разглядывает этот момент, словно он будет длиться вечно. Просто лежит под водой в наполненной до краев ванне с открытыми глазами, пускает пузыри. Выныривает и вдруг понимает, что вода уже слишком глубоко, внутри нее.

Я говорю о страхе, и звучит это, как что-то опасное, болезненное. Но это не так, я говорю о добром страхе, спасительном и чистом. Я рассказываю о нем с благодарностью, потому что этот страх особенный, он не таит в себе разрушения. Кто бы что ни говорил, девочкам этот страх необходим, чтобы не растерять себя в самом начале пути.

Девичий страх в процессе жизни претерпевает множество метаморфоз . В какой-то момент он становится другом, или стеной, или чем-то еще более важным. Он может стать тайной, и окраситься в те цвета, которые мы сами воображаем.

Вдруг, мы ощущаем его мягким урчащим зверем, который выпускает острые, словно спицы коготки. Но только в особых случаях, когда мы сами этого хотим.

Однажды страх неизбежно превращается в реку. Эта причудливая река мчится, ударяясь о мрачные берега реальности, но не чувствует этих ударов, потому что знает, её поток сильнее чего бы то ни было. Она яростна, неудержима, бескомпромиссна. 

Так, страх снова меняется и превращается в уверенность, и на ней начинают расти города. И когда каждый из этих городов становится процветающим и самодостаточным, страх просачивается сквозь щели и становится просто воздухом. И больше никогда мы о нем не думаем. Так же, как не задумываемся ежесекундно над тем, чем дышим.

В процессе жизни страх претерпевает множество изменений, но суть свою он несет от начала и до конца, от ярких искорок детских глаз, до теплой патоки материнской улыбки.

Но теперь, когда столько всего сказано, нет смысла называть этот страх тайной или рекой. Да, он предстает во множестве обличий, но мы можем заглянуть в каждое из этих лиц, чтобы, наконец, понять, что за странная изморозь на тонкой коже некоторых юных особ.

Нам страшно однажды стать женщиной. 

Страшно принять негласное, но чрезвычайное ответственное обязательство - быть продолжательницей человеческого рода. А приняв этот факт, страшно не справиться со своим предназначением.

И наконец, страшно после всех своих женских свершений понять, что только они и были самым главным, самым значимым жизни.

Все эти страхи возникают дрожащей точкой в тот миг, когда девочка впервые слышит и осознает значение слова Женщина. 

Природа человека такова. Женская природа такова.