Девочка, которую нельзя - 2

Пролог

— Ночь, улица, фонарь… — мысли метались как безумные, и где-то в их хаосе безнадёжно застряло продолжение стишка. — Эм… Ночь, улица… ээ… — Направленный свет бил по глазам, приходилось щуриться, отчего по щекам каждый раз устремлялись потоки слёз. — Э-э… фонарь, аптека… — Выкрученные и крепко связанные за спиной руки не позволяли ни смахнуть эти слёзы, ни почесать зудящий нос. — Аптека и… и…

Мужик напротив не торопил. Ему, казалось, вообще нет до меня дела — он просто залипал в телефоне, периодически похохатывая над чем-то. И я понимала его спокойствие — инъекция уже растекалась по конечностям манящей невесомостью. И если даже спустя всего пару минут мои мысли разбегаются как потревоженные тараканы, то что будет через полчасика, когда я окончательно превращусь в блаженно хихикающую дуру? Так что всё правильно, спешить ему было некуда. И я тоже это знала.

Наконец мужик, хрустя суставами, потянулся, и второй, тот, что сидел чуть поодаль в кресле, глянул на часы.

— Надо начинать, пока не рубануло в аут.

Первый поднялся и с грохотом поставил на стол какой-то чемодан, оглушительно отщёлкнул замки. Резкие звуки отражались в голове вспышками, вызывая желание зажать уши, но я не могла даже этого. Только вздрагивать и жмуриться. Впрочем, мужик не делал это специально, просто слишком громко для меня сейчас было вообще всё — от возни хомячка в клетке, до тиканья секундной стрелки будильника и дыхания второго мужика в кресле.

Чемодан оказался прибором: монитор, набор датчиков на цветных проводках, какие-то ремни. Смотреть на всё это было интуитивно страшно, слишком уж навевало мысли о пытках, но неожиданно любопытно — должно быть сказывалось действие амитала[1].

— Давай-ка, красотуля, я тебе ручки отпущу, — почти ласково бормотал мужик, развязывая верёвку. — Затекли, небось? Вот то-то же! Говорил же — не рыпайся, хуже будет. Так что второе золотое тебе: ещё раз рыпнешься — ёбну. Но на это раз по-настоящему, поняла? Давай сюда, — помог мне перевести руки вперёд и даже слегка помассировал плечи. — Вот. Расслабься. Не будешь рыпаться, просто поговорим. Только вот эту хрень про аптеку больше не надо, ясно? — ухватил мой подбородок, заставляя смотреть ему в лицо. — Я спрашиваю, ясно?

Я кивнула. Он кивнул в ответ.

— Вот то-то же. А начнёшь опять про аптеку — ёбну. Усеки́ уже.

Потом он возился, цепляя на меня датчики от чемодана: ремень на грудь, на голову, прищепки на пальцы и щиколотки и даже на большие пальцы ног. А я смотрела на подсохшую дорожку крови у сгиба локтя, там, где мне пропороли иглой вену, когда я, отчаянно сопротивляясь инъекции в первый раз, и пыталась вспомнить — второй раз кололи сюда же или в другую руку? И не могла. Мозг лениво отказывался напрягаться, проваливая мою реальность в беззаботную негу. Захотелось вдруг поболтать и даже пошутить, но я пока ещё понимала, где нахожусь и что происходит. И я бы даже попыталась снова завести пластинку про аптеку… Но смысл? Если начнут бить или пытать — я ведь всё равно не вынесу. Так что оставалось надеяться лишь на то, что я не знаю ничего такого, что могло бы навредить Игнату.

— Парочка контрольных для разогрева, — деловито уселся мужик перед пультом прибора и наконец-то опустил луч лампы в стол. Темнота мазнула по векам прохладным бальзамом, я блаженно прикрыла глаза. — Твоё имя Гончарова Зореслава Олеговна? Отвечать строго да или нет.

Как мило, как знакомо! Только вместо плюсиков и минусов в бумажной распечатке опросника — самый настоящий полиграф.

— Да.

— Тебе восемнадцать?

— Девятнадцать. У меня в августе…

— Только да или нет, — перебил мужик. — Твой день рождения шестого августа?

— Да.

— Ты по национальности японка?

Я хихикнула.

— Китаянка!

Мужик тоже снисходительно улыбнулся.

— Совсем меня не боишься, да?

— Нет конечно! — гордо вздёрнула я нос.

— Отличная попытка, — удовлетворённо кивнул он. — Только не забывай, что я теперь вижу, когда ты врёшь. И ещё раз сбрешешь — ёбну…

Вопросы были про Игната, про нас с ним, про наших общих знакомых, про его работу и так далее. Я отвечала и с облегчением понимала вдруг, что ни хрена ничего не знаю. Только общие моменты. И если раньше я обижалась, что он не объясняет мне происходящее и не посвящает в свои планы, то теперь бесконечно радовалась этому. И что странно — за себя я уже почти не боялась. Смирилась. А вот от страха за Игната так ломало, что хоть кричи. Оставалось только надеяться, что раз допрашивают меня — значит его так и не поймали.

Второй мужик выбрался из кресла и встал за спиной у первого. Слушал мои ответы, задумчиво смотрел то на монитор, то на меня и недовольно хмурился.

— Так, стоп! — оборвал он очередной вопрос подельника. Склонился ко мне, до жути подавляя своей нависающей махиной. — А скажи-ка, девочка, ты раньше амитал пробовала?

Я растерянно отвела взгляд. Потому что да, было дело. Игнат давал узнать, что это такое и даже натаскивал инструкциями — так, на всякий случай… И в этот миг моя растерянность неожиданно сменилась приступом дурацкого беспричинного смеха. Началось.

Так и не дождавшись пока я дебильно проржусь, мужик хлопнул подельника по плечу:

— Что и требовалось доказать. Он явно либо готовил её ко встрече с нами, либо сам пытался вскрыть. Ладно, давай, покажи ей кино.

Первый мужик передвинул свой стул вплотную ко мне:

— Смотри, красотуль, прикольный видос есть…

Во весь экран его телефона показывалась какая-то комната без окон и мебели, с единственным лишь топчаном у стены, на котором сидел мужчина. Сердце ёкнуло, едва я подумала, что это Игнат, но тут же отмерло — этот человек был с отросшими волосами, да и в целом не похож. Но он поднял лицо к камере, и я не просто снова замерла — обмерла. Наверное, полиграф сходил сейчас с ума, так зашкалило мой пульс.

— Знаешь его? — вкрадчиво спросил мужик.

— Н… нет.

— Врёшь.

— Правда не знаю. Это…