Девочка со взглядом старушки

Девочка со взглядом старушки

Девочка со взглядом старушки.

Алла Игнатьевна вела под своим крылом весь этот выводок уже не первый год, а второй. Полный класс восьмилеток смотрел на нее тихо и с явным страхом. Она опустила царственный взгляд в книгу и продолжала читать вслух. Сегодня они вели себя спокойно, даже чересчур тихо. Обычно детки выдерживали двадцать минут от начала каждого урока, чтобы начать "незаметно" перекидывать друг другу записочки, подхихикивать, спорить, а иногда и переругиваться. Но сейчас малышам явно нравилась книга, и они слушали внимательно. Учительница изредка прерывалась и рассказывала, что-то дополняла и уточняла. Все слушали.

Это было приятно и удивительно. Алла любила свою работу, но в отличии от других молодых учителей иллюзий не строила и четко понимала: малыши долго слушать не могут, внимательны не всегда и вообще к учебе скорее относятся, как к большой проблеме и скучной обязанности, чем как к игре и свету знаний, а потому такие моменты единения со своим классом ценила и в памяти фиксировала надолго. Только сейчас она могла рассмотреть в этих детских глазах след их далекого будущего. В них чуть стиралось детство, и проступала взрослость, а точнее надежда на нее. Они думали, соображали и на их детских мордашках с большими глазенками ясно читались первые самостоятельные мысли. Не мысли их родителей или телевизора, не то что они где-то услышали и повторили, как попки, а именно их мысли, которые они сами сотворили и думали. В такие моменты учительница понимала, что она все-таки оказывает влияние на неокрепшие умы, что она не просто наседка за выводком чужих детей, а она несет некий груз ответственности, она формирует будущее этих малышей. Это имело огромную важность для нее. Вот и сейчас самые светлые надежды накрыли с головой, когда взгляд окинул притихшие парты. На Аллу смотрели двадцать пять пар широко раскрытых глаз и несколько таких же открытых ротиков. Им явно нравилось. Она смотрела внимательно, стараясь запомнить каждое личико, изо всех сил стараясь запомнить каждое в этот значимый для нее и для них момент.

Все было очень чинно, правильно и красиво, пока ее взор не дошел до девочки за последней партой самого близкого к окнам ряда. Малышка в кремовой блузке уставилась куда-то вдаль совершенно ничего не видящим взглядом. Она о чем-то очень серьезно думала, потому что ее бровки чуть нахмурились, а аккуратные губы еле заметно двигались, явно шепча. Она что-то проговаривала про себя. Свои мысли волновали ребенка куда сильнее, чем рассказ учительницы, ее чтение и тот простой факт, что на следующем уроке им всем писать изложение по этому самому рассказу, а потому слушать его надо хотя бы пол уха. Алла мысленно отметила про себя, что Алена больше тройки не получит.

Девочка Алена вообще была очень рассеяна и училась не то чтобы совсем плохо, но и не хорошо. Тройки и двойки были для нее делом привычным. Таких деток в ее классе было несколько, что совершенно не удивительно, но эта девочка была странная. Да-да именно, странная. Это было самое подходящее слово, которым Алла могла охарактеризовать ребенка. Аленушка была красивой девочкой с большими голубыми глазами. Ее никак нельзя было назвать глупой или несмышленой, скорее просто несколько ленивой и сложной в общении. По каким-то причинам все другие дети в классе ее не любили и всячески дразнили, дергали за волосы, обзывали, а иногда и били. В каждом классе есть свои заводилы и изгои. Но даже с изгоями, хоть один- два ребенка, да дружат. А с Аленой никто и никогда не играл, с ней даже старались не разговаривать, хотя и откровенного бойкота не объявляли. С ней здоровались, прощались, могли что-то спросить, но никто из подопечных учительницы за все два года не приглашал ее играть, не делился секретами или игрушками. Просто ее сторонились. По непонятной причине ее сторонилась и сама Алла Игнатьевна, она воспринимала ребенка, как просто слегка отстающую и старалась особо сил в нее не вкладывать, а еще было в этой девочке что-то очень странное и совсем для педагога непонятное. У нее был слишком взрослый взгляд. Нет, поймите правильно, у многих детей взрослые глаза, обиженные или просто тяжелые, к этому она привыкла и видела не раз, но у этого ребенка был не просто взрослый взгляд, а именно многоопытный что-то. При взгляде на нее сразу казалось, что она все понимает и знает о жизни так много, что в этой самой жизни ей просто скучно.

Учительница закончила читать, ответила на пару вопросов, которые выкрикнули детки не поднимая руки и тут прозвенел звонок. Она отпустила малышей побегать и снова всех предупредила, что как только прозвенел звонок на урок все сядут писать изложение по рассказу, который она только что прочла. Ребятня высыпала с воплями из класса за несколько секунд. Осталась только Алена. Она уже давно не выходила из класса на переменах. Зато просилась в туалет на уроках, что частенько раздражало Аллу. Девочка убрала учебник по литературе в рюкзак и достала учебник по русскому языку, готовясь к следующему уроку. А еще достала большую толстую тетрадь и карандаши. Вот эту тетрадь учительница увидела впервые и искренне удивилась. Обычно с такими ходят старшеклассники или вообще студенты, формат А4 для тетрадей детки начальной школы с собой не носили, только учебники могли быть такими большими, но чтобы ребенок сам принес такую большую тетрадку в школу. Зачем? Вопрос настолько заинтересовал педагога, что она и сама не заметила, как прошла к шкафу сразу за партой девочки, делая вид, что ей там что-то понадобилось. Она вскользь заглянула в тетрадь девочки и ахнула. Она рисовала в большой тетради. Не просто рисовала, а рисовала очень хорошо. Очень точно, правдоподобно и с множеством деталей, конечно детская ручка дрожала и смазывала общее впечатление, но то, что у малышки огромный талант ясно было без слов. Она рисовала прекрасно. Учительница невольно залюбовалась ночным лесом, который Алена старательно выводила в данный момент. Девочка подняла на нее голубущие, невероятно глубокие глаза с длинными ресницами, но ничего не спросила. Алла почувствовала, как смутилась, видимо, чтобы получше рассмотреть работу дитя она подошла слишком близко.