Девочки гадали... (святочная история)

Девочки гадали... (святочная история)

В святочные гадания в детстве верилось как-то сильнее. Нам было лет по семь-восемь. Мальчики уже нравились, но судьба еще была чиста и бела, как новогодний снег: гадай – не хочу. 

Раз в Крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали…

Катька сразу предсказала (Нострадамус, не иначе!): «Это будет что-то!». Женька хмыкнула и подтвердила (как в воду глядела): «Да, зашибись!». 

Для начала мы принялись гадать на свечном воске, руководствуясь все той же поэмой Жуковского (спасибо ему за этот мануал!). 
На неотапливаемой веранде было холодно и мёрзло. Освобожденное от летних вещей помещение гулко отражало наш зловещий шепот: разговаривать громко мы боялись, вдруг спугнем духов. 
- Слышьте, вы лейте аккуратней, в чашку, а то пол зальете, бабушка мне устроит обструкцию! – предостерегала я подруг. 
Свеча потрескивала и сияла уютным волшебным светом. Детская обливная кружечка, наполненная холодной водой, казалась нам чашей Грааля, не меньше. И ничего, что на ее боку был нарисован желтый утенок, вполне вероятно, что он тоже был наделен магической силой. 
Катька накапала воска со свечи в чашку, пришептывая заклинание (божечки, где мы только брали эти тексты!): «Жених-женишок, приди на порог, отразись в волшебном свете, расскажи мне всё на свете». Странная рифма нас не смущала, наоборот, казалась нам очень оригинальной.
Когда воск застыл, мы стали рассматривать его силуэт, отраженный на стене. 
- Похоже на мужскую письку! – Женька во всем видела генитальные мотивы и очень этим гордилась. Дядюшка Фрейд тоже очень бы гордился Женькой, но мы тогда еще не знали о существовании этой теории.
- Сама ты писька, это вот два дома, а от них – дорога! – я толковала увиденное по-своему.
- А если вот так повернуть, получается усатый мужик! – Катя очень хотела увидеть образ принца, и это желание без труда превратило мужское достоинство (ну да, Женька-то на самом деле была права) в брутального горца.
- ГрузЫн! – заржала Женька.
- Ну и что! Грузины – они такие… знаешь… у них фрукты и крутые тачки! – защищала своего новоявленного жениха Катюша.
- Тачки и водокачки, - не сдавалась Женька.
- Фу, Женьк, ты такая неромантичная, - фыркнула я, - давай теперь ты лей.
- Не, я хочу сразу сапожок кидать. Дело куда как надежней: рррраз – и понятно, где суженый-ряженый живет. Ты лей, посмотрим, чо там у тебя.
Мне было немного жутковато. Я свято верила в гадания и слишком явно ощущала почти физическое присутствие волшебства где-то рядом – на расстоянии вытянутой руки. Но одновременно именно это и подталкивало меня протянуть руку и прикоснуться к чуду. 
Мой кусочек накапанного воска на первый взгляд был похож на кляксу. Богатая фантазия, не раз выручавшая меня, пришла на помощь и в этом случае: 
- Сапожок! Смотрите, сапожок прям! 
- Вааау, реально сапог, - заахала восторженно Женька.
- А может, это Италия? – предположила Катя, весьма осведомленная в вопросах заграницы.
- Итальяшка, значит, будет у меня, - закатила я мечтательно глаза. Но мое сердце на тот момент тяготело совсем к другому представителю мальчукового рода. И он был гораздо ближе, чем макаронная страна.
- Наверное, это как раз к тому, что правду мне скажет наше следующие гадание, - догадалась я и подмигнула подружкам.
- Всё, погнали бросать боты! – обрадовалась и подпрыгнула на месте непоседливая Женя.

… Наша поселковая улица – домов пятнадцать в одну сторону и десяток в другую – в те времена еще дышала жизнью в полную мощь. Если в каком-то доме и обитали пенсионеры, то к ним часто приезжали в гости дети с выводком внуков, что сразу делало жилище похожим на гудящий пчелиный улей. А в некоторых домах жили вполне молодые семьи, которым в те годы не было крайней нужды подаваться на заработки в столицу – еще работал завод, еще были надежды на светлое оседлое будущее… 
По какой-то причине именно тот день во всей округе не горели фонари. На улице было темно, хоть глаз выколи. И только звезды ярко сияли в морозном синем небе, и блестела желтым холодом луна.
- Блин, ничо не видно… как будем кидать-то? – суетилась Женька.
- Ну, как… снимем – и киданём. А дальше найдем и карманным фонариком посветим, чтобы понять, где суженый, - предложила я единственный вариант. Отказываться от затеи не хотелось – когда еще будут Святки? В следующем году? О, это же еще плыть и плыть, это как в другом временном пространстве, это же ждать невозможно. А про жениха надо знать прямо сейчас! 
Наша троица смело прохрустела снегом от порога до ворот. Объект моих мечтаний жил по правую сторону, на другом конце улицы. Катин – тоже направо, но чуть ближе к нашему дому. Женькин – налево и до упора. Не обсуждая это вслух, мы все дружно наделялись, что сапоги покажут именно те направления, которые нужны. Можно было бы даже немного подмухлевать, но лично я блефовать в играх с судьбой не решалась. 
Первой кидать сапог выпало, конечно, Женьке, которая так ждала этого момента, что ее нетерпеливое похрюкивание, наверное, слышали даже звезды. Вероятно, звезды посмеивались над нами, но ничем не выдавали это свое веселье.
Женька стащила с ноги увесистый черный сапог, отяжеленный натуральным мехом и крайне громоздкой подметкой с небольшим, но массивным каблучком. Мы с Катей поддерживали подругу под локотки, дабы она в броске не свернула себе шею.
- Иииииээээх! – проголосила Женька и со всего размаху засандалила сапог далеко за ворота. 
- Оооууух, - ответил сапог и добавил рычащим мужским голосом, - етитьская баранка, что за ……
Мы испуганно прижались друг к другу.
- Жень, - прошептала я – может, это уже вот он… твой жених, а? 
- Ага, думаешь, судьба вот так рррраз – и вуаля? – зашептала в ответ Женя.
- Это хто там фулюганит? Выходь сюдыть! – загремел мужской голос.
- Надо идти, девочки, все равно он слышал, где мы, - понуро зашелестела Катя.
Мы включили фонарик и потихоньку почапали за ворота. Женька болталась на наших с Катей руках, как дохлая плеть:
- Не хочуууу такого женихааааа, - ныла она, хлюпая сопливым носом.
Мы сопели и тащили невесту навстречу ее судьбе.
В луч фонарика наконец попал сначала Женькин сапожок, а затем и герой всего действа: лежащий в снегу пьяненький, краснолицый дед Митяй, наш сосед.
- Эт чойта вы честных людей сапогами по темечку тюкаете, ась? – проголосила наша жертва.
- Мы это… гадаем… - снова захлюпала носом Женька, уныло по-цапельному поджимающая мерзнущую голую ногу.
- Гадаете, значить? Ииик, - со смаком икнул дед Митяй, - чооорте что… а не дети… я вот вашим родителям все доложу…
- Ой, не надо, пожалуйстааааа, - тоскливо затянули мы…
Потирая рукой пострадавшую макушку, сосед , хоть и с трудом, но поднялся на ноги. 
- А ежели бы вы меня того? Убили бы? Ииик… Сапог-то натяни, дуреха, померзнешь, никакие гадания не спасуть! – дед Митяй, несмотря на свое не совсем адекватное состояние, обратил внимание на недостающую обувку на Женькиной ноге.
Женя надела сапог и наконец сняла с наших плеч тяжелую ношу, то есть себя. Мы с Катюшей облегченно выдохнули. 
- Ладно, шо уж с вами… топайте до хаты… и я…. Иииик… потопаю… да…
Сосед, пошатываясь, направился в сторону своего дома.
Мы с девочками стояли молча и смотрели на удаляющуюся темную спину.
- Ой, - вдруг тоненько, но громко, проголосила Женька, - дед Митяй, а, дед Митяй!
- Чавось тебе? – обернулся сосед.
- А вы ведь… ну…. – Женя явно запиналась и была смущена, - это… не собираетесь на мне жениться? – наконец выдохнула она вопрос, который так ее мучил.
Дед Митяй хмыкнул и выдал ответ:
- А то! И гОда да не успеет пройти, как женюсь! – и довольно быстро и резво ушел к воротам своего дома.
- Ой, - пискнула Женька и пустила слезу.
- Жееень, ну ты что, дед Митяй пошутил, - утешали мы ее.
- Ага, пошутил! Думаете, судьба тоже пошутила? – страдала Женька.
В конце концов она вроде бы угомонилась, и мы оставили ее в покое, стараясь лишний раз не поднимать с ней этот больной вопрос.

Следующие восемь месяцев Женя была неправдоподобно тиха и за версту обходила стороной дом деда Митяя, стараясь не встречаться с ним ни при каких обстоятельствах. Украдкой она собирала «приданое»: своих самых драгоценных кукол, кассеты с любимой музыкой, копеечные украшения и найденные красивые камешки – в старый коричневый чемодан, который прятала в сенях за комодом.
Успокоилась и снова стала прежней она только в тот момент, когда на исходе сентября дед Митяй… вдруг действительно женился - на удивительно рыжей женщине по имени Фаня, живущей на другой стороне поселка. Свадьба была под стать будущей супруге: яркая и веселая. Женька на радостях приволокла свое «приданое» в чемодане и вручила опешившей невесте. На Фанин вопрос «Зачем?» Женька ответила очень просто: «Судьба, знаете ли!».