Девушка в чёрной маске

Девушка в чёрной маске

Я встретил в автобусе девушку в чёрной медицинской маске. 

Даже обычные: зелёные или голубые, отпугивают — от них тянет больницей, тревогой, а чёрная сразу повеяла смертью. Но девушка была самая обычная – невысокая, в обтягивающих джинсах, грубой курточке с овчинным воротником и густо накрашенными ресницами в комочках туши.

Автобус дёрнулся, и её швырнуло на стену. Судя по звуку, приложило крепко.

— Всё в порядке? Девушка?..

— А… да… 

Она выпрямилась, уцепившись за поручень. Независимо поправила маску и сошла на  ближайшей остановке. Мне надлежало за ней следить, так что я спрыгнул следом. 

Мимо проехал тёмно-красный спортивный цивик.

— Девушка!

Она оглянулась, локтем прижимая к себе бежевую сумку.

— Вы как? Вас проводить?

Она напряжённо кивнула, я догнал её, и мы пошли бок о бок.

— Может, в травмпункт? Мне показалось, вы сильно ушиблись в автобусе.

Она смерила меня хмурым взглядом:

— Если хотите познакомиться, так и скажите.

Она, похоже, была чем-то раздражена — может, своим падением в автобусе. Но мне всё равно, пусть хоть заогрызается — какая разница, как её отвлекать. Задание было чёткое: не выпускать из поля зрения ближайшие тридцать два часа, по возможности купировать последствия. Потом прибудет подкрепление, и с ней разберутся уже без моей помощи.

— Так как вас зовут?

— Перси.

— Как страна?

— Нет. Сокращённое от Персефона.

«А мадам не без чувства юмора», – подумал я.

— Помочь донести? – я кивнул на объёмистые чёрные пакеты с лого бутика на Варшавке. Весьма недальновидно — они оказались тяжелыми, будто не с тряпками, а с кочанами капусты; пластиковые ручки противно впивались в ладонь. К тому времени, как мы подошли к её дому, у меня разболелась спина, а в виски вовсю колотила мигрень. Кое-как свесив пакеты к локтю, я посмотрел на часы. Прошло сорок минут из положенных тридцати двух часов. Страшно подумать. Я ободрился мыслью, что коллегам выпадают и более длинные дежурства, и вошёл следом за ней в старый, довольно опрятный подъезд с алоэ на подоконнике.  

На лестнице мы столкнулись с мужчиной в куртке поверх белого халата; за молнию на его ботинке зацепился синий клочок от бахила. Следом за мужчиной двое санитаров спускали по лестнице носилки. Я прислонился к стене, чтобы дать им пройти; машинально даже втянул живот.

— Не ваш знакомый? — спросил я у Перси, которая по-прежнему не сняла своей чёрной маски.

— Нет.

У двери, обитой зелёным, в проплешинах, дерматином, Перси остановилась и принялась рыться в сумке в поисках ключей. Затем отточенным жестом поддала дверь коленом, вставила в лунку ключ — железную трубку с зазубринами — и с силой налегла плечом. Дверь распахнулась, и я оказался на пороге одного из «царств смерти», как у нас зовутся пристанища таких девушек.

Пропустив меня в тёмную прихожую, Перси забрала пакеты. Я уставился на массивную люстру-подсвечник на пять свечей. Тянет на антиквариат — прямо старинный кованый канделябр... Перси шлёпнула выключателем, и в пыльный воздух под потолком всплыли алые электрические огни. Краем я глаза уловил, как по стене метнулась юркая тень. В следующий миг, обрызгав слюной ботинки, меня облаяла крошечная лысая шавка с глазами-бусинами.

— Это Харон, – бросила Перси. — Китайская хохлат...

Её прервал жуткий металлический грохот с улицы – судя по звуку, что-то рухнуло на крышу машины. Мы бросились к окну. Так и есть: проржавевшая водосточная труба на кузове Скорой. Надеюсь, туда не успели занести больного. 

Как ни в чём не бывало, Перси стянула куртку. На её левой руке я с мрачным удовлетворением заметил широкий браслет из мятой латуни. 

Ждал, что она предложит чаю, но Перси молчала, и я не слишком представлял, что делать дальше. Можно, конечно, следовать инструкции, но она была составлена в незапамятные времена и годилась только для крайних случаев. А я не хотел, чтобы Перси раньше времени заподозрила, что я знаю о ней чуть больше, чем она думает. Пускай считает меня случайным попутчиком, так меньше хлопот. Пожалуй, если сейчас выставит, просто посижу на лавочке у подъезда. Не вылетит же она через трубу – это всё же ведьминский профиль, а она из другой категории. Посижу, покараулю её и подумаю, что делать дальше. 

Но она всё-таки продемонстрировала гостеприимство:

— Хотите чаю?