Девять миров

Часть третья Муспельхейм.

Глава 1 Огненный берег

Бьярки вновь пришел в себя на берегу реки. Только это были не тёмные берега ледяной реки Хелль, а алые пески огненной реки. Берсерк осмотрелся в поисках своего оружия. Секиры не было нигде. От лодки остались одни головешки — их выбросило на красноватый песок неподалёку от того места, где стоял Бьярки. Оружия берсерк лишился. Однако сам остался невредим. Ни царапин, ни ожогов, даже обгорелых пятен на одежде не было! Вместо скромной шерстяной рубахи и кожаных штанов, которые были на нём ранее, Бьярки оказался одет в богатый воинский доспех. К телу приятно льнула полотняная рубаха. Сверху - мягкая шерстяная куртка и ещё одна, жёсткая кожная, обшитая на спине и груди бронзовыми бляшками с кольчужным плетением на рукавах и длинным кольчужным подолом чуть выше колен. Кожаные штаны остались прежними, но были заправлены в сапоги с меховыми голенищами. Густой рыжевато-бурый мех, Бьярки показалось, зубриный, мог отвести скользящий удар. Вместо сожжённой лодки на берегу обнаружился новенький щит с бронзовым умбоном, из середины которого торчал шип, и плащ бурого медвежьего меха на синей шерстяной подкладке. Поверх свёрнутого плаща лежала круглая заколка красного золота с иглой с навершием в виде медвежьей головы. Бьярки поднял плащ и щит, и неспешно оправился вдоль берега — искать другую лодку. Однако вскоре перед ним выросла скала, обойти которую можно было только пройдя прочь от моря по балке.

Здесь, укрытые от палящего ветра, пышно разрослись яблони. Спелые плоды с алыми в золотую полоску боками гнули ветви до земли. Бьярки хотелось пить. Он потянулся за яблоком, и тут увидел палаты Одина. Сверкающие золотом, сложенные из щитов и мечей, копий и секир. Вальгалла, где вечно пируют воины, говоря о своих деяниях и развлекаясь поединками между собой. Здесь никогда не переведется пенное пиво и не смолкнут песни о богах и героях. Берсерк как заворожённый смотрел на открывшееся ему зрелище.

Неужели он добрался до заветного места? Бьярки покосился на яблоко, которое едва не сорвал. Это, наверное, те самые яблоки, которые подает Асам красавица Идун. Те, что делают их вечно молодыми. Бьярки отдёрнул руку и пошагал к палатам Одина. Перед Валгаллой сражались между собой несколько воинов эйнхириев. Они яростно бились, разя друг другом оружием, руками, ногами, клыками... Бьярки с любопытством следил за их поединком и вдруг один из воинов поманил его, протягивая оружие.

Бьярки с удивлением узнал в руках незнакомца свою секиру, которую считал навсегда потерянной. Берсерк с благодарностью принял оружие, осмотрел лезвие - на серебристой поверхности осталось несколько бурых пятен, которые Бьярки безуспешно попытался счистить. Пока берсерк упивался обретением верной подруги, схватка рядом продолжалась. Вот из гущи тел, щитов, стали вырвался с криком один из воинов. Огромный здоровяк с тёмной бородой, разделённой надвое, он с распахнутом в крике ртом нёсся прямо на Бьярки. В крепких руках, заведённых за левое плечо, воин без труда удерживал двуручный меч с желобком посредине лезвия - чтобы облегчить вес. Бьярки отразил удар обухом секиры, и ответил свистящим взмахом лезвия. Вскоре он уже не помня себя ввязался в битву. К здоровяку присоединился высокий темноволосый парень с дико горящими глазами, вооружённый боевым топором. А потом ещё другой, светловолосый, зеленоглазый, в рысьей шкуре, облегавшей плечи. Вчетвером с Бьярки они кружились в страшном вихре схватки, обмениваясь ударами. Берсерк отдался ритму схватки, нападая поочерёдно на каждого из противника и тут же становясь спиной к спине то с одним эйнхирием, то с другим... Мастерство воинов было велико, и серьёзные раны в этой битве-танце никому не грозили. Бьярки чувствовал, как к телу возвращается прежняя сила и ловкость.

Кто-то попробовал сбить Бьярки с ног окованным железом щитом. Выручили меховые сапоги. Берсерк хотел сойтись с новым противником, но в это время взвыл рог, знаменуя окончание схватки, Бьярки был весь в поту и крови. Солёные капли разъедали свежие ссадины, но берсерку было некогда утереть пот. К тяжело дышащим, опирающимся на оружие воинам подходили рабы и служанки с кружками холодного питья. Пока что это была всего лишь родниковая вода, сдобренная толикой мёда. Но Бьярки уже видел сквозь распахнутые двери - в палатах стояли покрытые шитыми тканями скамьи, слуги суетились, накрывая столы для пиршества и поправляя огонь в очаге. Трое, с которыми он так славно сразился, о чём-то переговаривались, посмеиваясь. Словно бы и не грозили только что в пылу схватки отрубить друг другу если не голову, то руку или ногу. Щёголь в рысьем плаще с сожалением рассматривал порванную рубаху зелёного шёлка. Стянул её через голову, бросил проходящей мимо служанке. Та подхватила, понесла куда-то отстирывать, собирая попутно грязную одежду у других.

- Ну здравствуй, Медведь. - Рысий воин с улыбкой обратился к Бьярки, протянул ему руку.

- И тебе здравствовать, Барс. - В тон ответил берсерк.

- Верно. Меня называют Видур, Лесной Воин.

- Ну а я по-твоему кто? - Темноволосый худой воин с тонким лицом с которого настороженно и зло смотрели светлые глаза тоже протянул Бьярки руку. Берсерк задумался. Присмотрелся к белым, словно бы оскаленным зубам нового знакомца, и уверенно проговорил:

- А ты волк.

- Торульв. - кивнул темноволосый. - Волк Тора, хоть и не удостоился места в Асгарде.

Не дожидаясь от третьего противника вопроса, Бьярки уверенно узнал в нём брата-медведя, звавшегося Асбьёрном, Медведем Льдов.

Видно, берсерки чаще других гибли в битвах, раз Один собрал так много их в своих палатах. Только где сам Всеотец? Где его трон, с которого он взирает на все девять миров? Где его быстрые волки и мудрые вороны, что помогают Одину сладить за всем, что происходит в его владениях? Бьярки не решился задать этот вопрос, опасаясь показаться невежей.

Наверное, он увидит Одина во время пира. Бьярки пошёл за своими новыми знакомыми.