Девять ружей...

Девять ружей...

Девять ружей, из которых восемь выстрелят, но лишь седьмое – по-настоящему.

В голове словно грохочет артиллерия. Звук отражается эхом от внутренней поверхности черепной коробки, и проносится через мозг снова и снова, один раз, другой, третий. Постепенно он стихает, вытесняется лёгкой джазовой мелодией, смутно знакомой, но всё же звучащей как-то иначе, непривычно. Когда грохот исчезает совсем, я слышу и другие звуки. Чей-то приглушенный кашель, звон стаканов, женский, а может быть, детский смех… Я открываю глаза, и сразу же вижу его приветливую, и в то же время ехидную улыбку, и лишь через долю секунды начинаю воспринимать всё остальное. Красное, круглое лицо, пристальный взгляд из-под густых бровей, длинная, тщательно расчёсанная борода. Он протирает стакан. Какой интересный шаблон – бармен, протирающий стакан. Словно меня занесло в дешёвый сериал. Нас разделяет лакированная барная стойка, совсем новенькая, на ней ни царапины. За спиной моего собеседника нелепое нагромождение из самых разнообразных бутылок, которое, кажется, должно рухнуть, если убрать одну из них снизу. Я ловлю себя на мысли о том, что машинально читаю надписи на этикетках, но не вижу ни одного знакомого слова. Ладно, как минимум, ясно, что это какой-то бар. Как я здесь оказался?

– Я часто слышу этот вопрос, – бармен улыбается и ставит пустой стакан на стойку. – Каждый его задаёт.

Я что, сказал последнюю фразу вслух? А, не важно!

– Где я?

Стоило заговорить, как я осознаю, что у меня пересохло во рту, и язык едва поворачивается. Бармен смотрит на меня с пониманием, он берёт стакан, наполняет его холодным пенным напитком и ставит передо мной.

– Это за счёт заведения, – говорит он. – Если нужно освежить память – самое то!

Я благодарю бармена кивком головы, беру стакан дрожащими пальцами, осторожно подношу к губам. Всё это время он с интересом смотрит на меня, ждёт, когда я, наконец, сделаю глоток. Может, это какой-то подвох? Не хочет ли этот бородатый толстяк меня отравить?

Ерунда. Если бы он хотел меня убить, у него уже была для этого возможность, ведь я, судя по всему, уже давно нахожусь здесь, и только сейчас пришёл в сознание. Может быть, я перепил? Нет, не помню за собой особой страсти к алкоголю, к тому же, я ведь за рулём. Да, похоже, я приехал сюда на своей машине. Что-то припоминаю!

Глоток. Приятная прохлада просачивается по пищеводу в мой желудок. Интересно, почему он налил пиво в стакан, а не в кружку? Хотя, это не имеет значения. Сознание медленно проясняется, я начинаю вспоминать. Минуточку, это пиво так на меня действует? В чём его секрет?

– Расскажу после того, как ты закончишь, – отвечает бармен на вопрос, хотя я снова не помню, чтобы задавал его вслух.

– Закончу пить? – спрашиваю я.

– Закончишь свой рассказ, – уточнил мой собеседник. – У нас с тобой много времени, Фил.

Бармен называет меня по имени. Да, имя-то своё я не забыл. Он знает меня, и, кажется, я тоже его знаю. Он друг? Пожалуй, я слишком устал от сомнений, а мой путь уже почти что сложился в моём оживающем сознании. И я начал рассказ…

***

Четыре миллиметра лобового стекла отделяли нас от настоящего холодного ада. Здесь не было ни неба, ни земли, вместо линии горизонта – лишь непрерывная снежная пелена. Она окутывала машину со всех сторон, словно пыталась раздавить её и проглотить, как питон проглатывает мышь, целиком и без остатка. Двигатель натужно ревел, автомобиль с трудом прорывался сквозь сплошную стену снега, разрезая её ярким светом противотуманных фар. Я едва различал дорогу, если, конечно, можно назвать дорогой эту неровную полоску из гравия, перемешанного со льдом и обломками асфальта, который клали лет двадцать назад, не меньше. Удивительно, что на последнем опасном повороте в этой глуши мы встретили замерзающего дорожного инспектора. Я вожу очень осторожно, и, если честно, недоумевал, когда тот остановил нас и потребовал выйти из машины. Да уж, заставил понервничать! Если бы инспектор знал, сколько оружия у нас с собой, у нас бы возникли проблемы. К счастью, всё обошлось, и теперь этот случай пополнит копилку рассказов о моих дорожных приключениях.

 Машину трясло из стороны в сторону, она то проваливалась в очередную яму, то подпрыгивала вверх, руль вырывался из моих дрожащих пальцев, но всё же мне хватало сил с ним совладать. Медленно, но верно мы двигались к цели.

– Топливо кончается.

Стелла всегда сообщала плохие новости звонким и мелодичным голосом, после которого хочется жить. Она не знала, что такое уныние, но желающая нашей смерти природа всё же добилась невозможного: на лице девушки не было улыбки. А может, дело в том, что цель была уже близко, и она готовилась к сложной работе, которая нам предстояла.

***

– Стелла, – повторяет бармен. – Красивое имя!

– Да, – я пожимаю плечами. Не знаю, зачем он меня перебил, память не так стабильна, как хотелось бы. Я легко могу потерять нить собственного повествования.

– Прости, Фил, – говорит мой слушатель. – Я не хотел прерывать твой рассказ. Продолжай. Ты говорил о какой-то сложной работе…

***

У нас со Стеллой редкая работа. Настолько редкая, что её не найдешь ни в одном списке и каталоге профессий мира, несмотря на то, что она приносит большие деньги. Я и сам бы не узнал о её существовании, если бы не одна изменившая всю мою жизнь встреча. Меньше всего хотелось вспоминать о ней здесь, в этой тюрьме из снега, льда и ветра, но непрошенные воспоминания всё равно выползали из далёких и холодных, как воздух за окном, глубин памяти, и лезли в моё беззащитное сознание. Я тогда многое узнал, можно сказать, открыл глаза. В последнее время я часто задумывался о том, правильно ли я поступил тогда. Если бы я мог вернуться в прошлое и снова принять решение, что бы я выбрал? Жить спокойной и размеренной жизнью, как у всех, и ни о чём не подозревать? Или всё же стать тем, кем я стал, открыв правду? Трудно сказать, какой выбор сделал бы я, если бы знал всё, что произойдёт со мной потом.