Девятка

Глава 13

Человек молод или стар в зависимости от того, каким он себя ощущает.

Томас Манн – «Будденброки. История гибели одного семейства»

Искуситель шагнул внутрь и обернулся к нам. Он висел в пустоте, посреди центра распределения душ по загробным мирам.

– Была ни была! – выдохнул Аод, зажмурился и прыгнул следом.

Я обернулся на Вассила. Тот смотрел уверенно и серьезно. Возможно, я вижу Рьяд в последний раз. Кто знает?

Я развернулся и шагнул за Аодом. Тело повисло в воздухе. Я отпустил яблоко – оно тоже летало на месте. Мне тут же вспомнилась чернильница ангела-сопроводителя. Первого ангела, которого я повстречал. Дверь за спиной исчезла с тем же хлопком, с каким и появилась.

Мы остались посреди пустоты.

– И что дальше? – спросил Аод черта. – Мы же еще не в Алкеоне.

– Уже в Алкеоне, – ответил черт и камнем полетел вниз.

Я, в попытке догнать его, полетел следом, но не мог достичь такой скорости. Заметив это, искуситель притормозил, и мы с Аодом смогли с ним сравняться.

Мы вроде бы и летели вниз, а вроде бы и вверх. Казалось даже, будто мы стояли на месте. Черт петлял, как будто перед его глазами лежала карта этой бесконечной пустоты.

– Не стоит попадаться на глаза ангелам, – объяснил он, продолжая быстро спускаться.

– А сопроводители выше тебя? – поинтересовался Аод. – Ну, по должности.

Черт резко остановился, так, что я едва не врезался в него.

– Сопроводители – после надзирателей. Искусители перед судьями.

– А кто после судей? – спросил я.

– Демоны, – черт мягко улыбнулся.

На мгновение мне показалось, будто его глаза загорелись тщеславием, но скорее всего, действительно просто показалось.

– То есть совсем немного ступеней отделяло тебя от того, чтобы быть наравне с Гортеем? – спросил Аод.

– Ступеней – не много, – черт полетел дальше. – Но это почти невозможно. В смысле, стать судьей. Для того, чтобы стать судьей, нужно, чтобы уже существующий судья стал демоном. Ну, или искусителем, но это редкость. Демонов меньше, чем судей, а искусителей – намного больше. Большинство ангелов и чертей так и застревают в хранителях и искусителях, не продвигаясь дальше.

– Чтобы стать демоном, нужно демона, что ли, подвинуть? – спросил Аод, спускаясь все ниже.

Черт не ответил.

Белая пустота исчезла. Теперь мы парили в небе над Алкеоном, откуда леса казались размытыми зелеными пятнами, а города – желтыми тряпками, наброшенными на деревья.

– Куда летим? – спросил черт, глядя на нас с Аодом.

– В Виелдар, – откликнулся первым я.

– Ненавижу его, давайте в Идомей.

Мы медленно спускались, разглядывая под ногами мелкие реки, венами расчерчивающие леса.

– Ты из Идомея? – удивился я.

– Жил там лет до тридцати. Потом перебрался в Виелдар и там прожил лет двадцать.

Я выпучил призрачные глаза, а черт улыбнулся.

– Ты выглядишь на тридцать, но никак не на пятьдесят! – запротестовал я.

– Правда?

– Это так, – сказал искуситель, медленно спускаясь к лесу. – На сколько лет он себя воспринимает, на столько и выглядит. Это душа, а не тело, не стоит об этом забывать.

– В любом случае, в Идомей, я против Виелдара, – вернул тему Аод.

– Я не знаю их языка, – задумчиво ответил я.

– А зачем он тебе? Все равно твой голос никто не услышит.

Я задумался. Правда что, существовать целую вечность на Алкеоне, имея только двух собеседников – не очень приятная перспектива. Мне хотелось нормальной жизни, такой, какой она была раньше. До того, как я стал рабом. Хотя, если быть честным, быть рабом на Алкеоне немножко проще, чем в Ньяде.

– Это точно, – сказал черт. – Наверное. По крайней мере, ты у меня не первый, через меня прошли и цари, и рабы, и лжепророки, и даже дети, умершие при рождении. И все того же мнения.

– Сколько человек было под тобой? – спросил Аод.

Мы опустились настолько низко, что над головами уже видели кроны тонких аккуратных деревьев, как на подбор одной высоты.

– Ниортан был девятым.

– Как символично, – горько усмехнулся я, прикладывая пальцы к клейму.

Черт добавил:

– Аод был первым.

Аод замер посреди леса. Мы остановились. Черт с мягким, даже немного равнодушным выражением лица смотрел на своего первого подопечного. Должно быть, мысли его читает.