Диагноз: Любовь. Осенённая ангельским крылом

5. Когда Жизнь обнимается со Смертью

Их канадский роман развивался бурно.

Неделя в Ниагара-Фоллс, где красота и мощь водопадов настолько потрясли Мари, что она за несколько дней не сказала и пары десятков фраз. Казалось кощунственным нарушать ту магию, что ощущалась повсюду - в падающих вниз неукротимых водных струях, в висевших над ними радугах и облаках водной пыли, в лицах людей, собравшихся на смотровых площадках...

Выходные в горах — в маленьком охотничьем домике, о существовании которого знали лишь проверенные временем друзья Мориса. Вокруг царила первозданная природа: простор, покой и тишина. Нет, конечно же здешний мир звуками природы заполнялся под завязку, но, привыкшее к нескончаемому гомону мегаполиса ухо вынуждено было заново обучаться их различать. Спустя некоторое время Мари стала улавливать вечерний шорох лиственных и хвойных деревьев, звонкую песню родничка, зарождавшегося в скалах за их домом и плясавшего по поросшим мхами камням - через лес, к бегущей в ущелье реке, я мощно гудевшей своими водами на перекатах, перекликаясь с гомонящими у воды птицами...Там, в горах, дышалось иначе и жилось по-другому. Природа требовательным учителем диктовала свои правила. Но стоило их заучить и свято соблюдать, как ты становился любимчиком, которому выдавались дополнительные "плюшки": вдруг открывалась поляна, поросшая душистой и спелой лесной земляникой, или попадалась на крючок огромная радужная форель...

А когда у Мориса выдавалось несколько свободных дней, он врывался в их дом на крыльях тёплого летнего ветра:

- Собирай чемодан, дорогая — мы едем… - дальше шло название города или местности, где Мари давно хотелось побывать.

- Ты читаешь мои мысли!

- О, я не столь всемогущ: я просто внимательно прислушиваюсь к озвучиваемым тобой желаниям...

И сжимал Мари в объятьях, похожих на стальные тиски. Но даже в эти мгновения, испытывая лёгкий дискомфорт, она ощущала себя счастливой, как никогда...

Видит бог: она пыталась сохранить голову трезвой, сердце холодным, а разум — держащим всё под контролем. Но эта затея с треском провалилась. Пала в неравной борьбе с харизмой Мориса и его трогательной заботой. Однажды внутреннее реле перещёлкнулось в положение "полностью очарована". Вместе с этим "щелчком" прибыли бонусы: можно расслабиться, передохнуть, не искать скрытых смыслов в словах и поступках Лангелитье.

Временами казалось, что она и не жила до этого — играла бесконечные роли в многочисленных актах пьесы под названием «Жизнь». Прошлый опыт научил не доверять и не доверяться. Останься Мари той тургеневской барышней, что прибыла когда-то в Америку, её перемололо бы так, что и костей не осталось бы. Подобных примеров у неё перед глазами перебывало видимо-невидимо.

Но ей повезло: она поймала свой шанс, помолотила лапками, как лягушка, упавшая в крынку с молоком — и взбила-таки себе достаточное количество сливок.

В Америку из России прибыла Галина Плавнова. Таким немудрёным было её настоящее имя. Но своему Ангелу-хранителю она нравилась такая, какая есть — не взирая на имя, возраст, таланты, комплекцию и прочее внутренее и внешнее содержание. И он начал ей помогать сразу по прилёту, в Международном аэропорту Лос-Анджелеса.

Сподвигший Галину на авантюру с Америкой бывший однокурсник Венька Штиль, обещавший встретить её, разместить у себя и помочь на первых порах, отчаянно опаздывал. (Позже оказалось, что он пробил колесо на полпути между его домом, расположенным в настоящей тьмутаракани по здешним меркам, и аэропортом — не божье ли провидение?)

Галина взволнованно озиралась по сторонам, крепко вцепившись в ручку громоздкого и тяжёлого чемодана — а ну как украдут? В самолётё она упилась минералкой («Стыд и позор! Можно подумать, минеральной воды не пила никогда!») и сейчас ей ужасно хотелось в туалет. Тащиться туда с чемоданом — та ещё морока, но других вариантов не наблюдалось.

В качестве компенсации за неудобство, в туалете её ждал очередной подарок судьбы: ежедневник в дорогом кожаном переплётё, торчащий из закутка между стеной и корзиной для мусора.

Вот когда захотелось сказать спасибо детсадовским нянечкам, выдрессировавшим малышню на тщательное мытьё рук после посещения туалета: не отправься Галина к зеркальной стене с выстроившимися в рядок фаянсовыми раковинами, возможно, для неё всё сложилось бы совсем иначе в городе, напоминавшем мелководье, заполненное большими и малыми акулами.

Краем глаза зацепилась за совершенно не вписывающийся в обстановку предмет: толстая тетрадь, размером с хорошую книгу, в богатой обложке. Переборов брезгливость, подняла. (И еще раз вымыла руки.)

Находка оказалась важной. Будь Галина из породы закоренелых аферистов, оценила бы сразу всю ценность и значимость контактов из этого ежедневника, и ни за что не выпустила бы его из рук. Но порядочность и честность в её характере в то время преобладали над нездоровым любопытством. Интриги плести Галина никогда не умела (да и позже, за все годы, что пришлось провести в отравленном вареве голливудского котла, так толком и не научилась…). Вместо того, чтобы продумать, какую сумму стоит запросить за найденное сокровище, она обеспокоилась лишь тем, как бы поскорее вернуть тетрадь хозяину.

Титульная страница, исписанная вдоль и поперёк, содержала какие угодно данные, кроме координат владельца. А вот в одном из кармашков на супер-обложке нашлась визитная карточка с именем Саманты Нил и парочкой телефонных номеров под ним.

Покопавшись в карманах на предмет необходимой мелочи, Галина направилась к телефону-автомату. «Вот сейчас позвоню, а это окажется директор киностудии! Или студии звукозаписи! И в благодарность за то, что верну ценную вещь, он меня тут же на главную роль назначит! Или предложит записать песню, которая за одну ночь займёт первое место в хит-параде!» - наивные мечты всё ещё без особого труда рождались в голове наивной русской девушки, на которой красовалась корона из двух тяжёлых кос.