Диагноз: Любовь. Осенённая ангельским крылом

15. Расставляя точки над "i"

Женщина в далёком Квебеке с облегчением вздохнула, закончив телефонный разговор. Вот и найден выход из нынешней ситуации, запутавшейся, как рыболовная сеть при неправильном хранении. После её возвращения из Колумбии, семейная жизнь с Морисом покатилась под откос, день ото дня набирая скорость в этом отчаянном полёте.

Слово за словом, факт за фактом муж вызнал подробности романа Мари с Петером Наттгреном. Возможно, его до глубины души задел тот факт, что новый избранник Мари был намного моложе Мориса и вовсе не являлся «хорошим парнем», скорее, наоборот.

- Какого рожна тебе не хватало? Я для тебя слишком плох? - не выдержал однажды Морис.

Мари горько усмехнулась.

- Пожалуй, слишком хорош...Морис, не спеши искать вину в себе. Просто так сложились обстоятельства...А если уж хочется кого-то повиноватить, тогда придётся признать, что мы оба виноваты в том, что случилось. В своё время слишком поторопились перевести головокружительный роман в брак. В тебе говорила обида и горело желание сделать что-то в пику Анне, а я...Я просто стояла на продуваемом всеми ветрами очередном жизненном перепутье и решила, что наш брак — это шанс кое-что в своей жизни исправить...Похоже, мы оба сделали ошибочные выводы и приняли неверные решения…

- Нет, не верю! Всё шло так замечательно в самом начале, а потом...Подожди...Не слишком ли я насел на тебя с разговорами о наследнике? Но, Мари, всё это решаемо...Если ты пока не хочешь, чтобы нас стало трое — я могу подождать…

- А если я никогда не захочу?

- Ну...У меня уже есть сын. Значит, этого довольно.

Однако, по лицу мужа Мари видела, что Морис подумал о подобной перспективе вот только сейчас, поэтому решила воспользоваться ситуацией и обернуть её себе на пользу.

- А чуть позже ты передумаешь и станешь обвинять меня в том, что я не захотела подарить тебе ребёнка. Но ты прав — всё решаемо...Мы можем разъехаться на некоторое время, а потом и развестись, не вызывая особых толков — мало ли пар, которые не сошлись характерами?!

- Об этом не может быть и речи, - сказал, как отрезал, Морис и перевёл разговор на другую тему. Но Мари не сомневалась: к проблеме, по тяжести напоминала старую чугунную сковороду, опасно балансирующую на полке антресолей над головой, однажды придётся вернуться...Чтобы расставить все точки над «i», оставить за спиной изматывающий душу период развода и наконец-то пойти дальше.

Лангелитье замкнулся в себе. Исчезло то «солнечное» настроение, что поселялось в их доме, когда Морис подолгу не покидал его. Воздух в комнатах стал отравлен тоской и неприкаянностью. Супруги не кричали, не ссорились, обвинения не летели из их уст, как конфетти из новогодней хлопушки - но в подчёркнутой вежливости и предупредительности по отношению друг к другу сквозили то арктический холод, то неумолимая безнадёжность.

Наблюдая за тем как жена, тихонько напевая, передвигается от цветка к цветку — в лёгком и светлом домашнем платье, с любимой сиреневой леечкой в руке — Морис ощущал физическую боль в висках. Что-то противно тянуло в области сердца. "Как вернуть её расположение? Как удержать с собой рядом?" - эти мысли не давали ему покоя ни днём, ни ночью.

Теперь Морис нуждался в Мари так же, как недавно нуждалась в нём она.

А Мари вовсе не была слепой и глухой. И в бесчувственности её упрекать не стоило. Всё она видела и понимала. В самом страшном сне не планировала она чтобы её душевный раздрызг перешёл на мужа, словно заразная болезнь.

Но что она могла поделать?

Ни-че-го.

Теперь уже поздно что-либо предпринимать. Не осталось того, что ей хотелось бы поменять. Больше всего нуждалась она сейчас в тишине, покое, одиночестве. А ещё - в возможности изливать мысли на бумагу. Порой это помогало разобраться в сложившейся ситуации: увидеть картину со стороны и попытаться найти нетривиальные способы решения.

Но муж словно навёрстывал упущенное: не оставлял Мари в покое ни на минуту. Придумывал мыслимые и немыслимые способы проводить время вместе. Не отказывался ни от одного приглашения на официальные мероприятия и ни на одном из них не появлялся без супруги. Если предстояла гастрольная поездка, менеджер Мориса покупал билет и для Мари, бронировал номера в самых романтичных отелях. Организовывал расписание так, чтобы у Лангелитье оставалось достаточно свободного времени, которое он мог провести с женой…Музеи, выставки, концерты, мастер-классы, немного экстрима…Всё то, чему была бы так рада Мари Амиди, случись это чуть раньше. Сейчас многое из предлагаемого вызывало недоумение, а то и досаду.

Не отказываясь от совместных выходов в свет, от поездок и развлекательной программы, Мари чувствовала, что все попытки вернуться в то время, когда они были влюблены друг в друга и безоговорочно счастливы - тщетны. Вместо того, чтобы сблизиться, Мари и Морис всё больше отдалялись друг от друга.

День рождения Клода Леру превратился для обоих в настоящую пытку.

Дружелюбные и артистичные, Морис Лангелитье и Мари Амиди легко становились центром любой компании, стоило им только этого захотеть. Но в этот раз обычно смешливый и разговорчивый Морис, стоя в сторонке, ревниво наблюдал за Мари и бокал его наполнялся вином чаще обычного. Рассеянно слушал он их общего с Клодом друга Мишеля Даву, расписывающего свои охотничьи трофеи, новый дом и очередную жену — именно в таком порядке.

- Представляешь, я гонял этого оленя почти весь день! Зверь как заговорённый: только прицелюсь как следует — пфффффф! - его и след простыл. Ещё и в болото из-за него провалился...Но я его завалил в конце концов! С кем он вздумал спорить? С Мишелем Даву — лучшим охотником страны!

Морис взял с подноса проходящего мимо официанта очередной бокал бордо.

- Странный ты какой-то, - продолжать бубнеть Даву, - молчишь и пьёшь больше обычного. Случилось что-нибудь?

- Нет. Ничего такого, о чём тебе следовало бы знать…

- Аааа...Вот ещё вопрос: когда вы с Мари приедете к нам в гости? Мне Жюли всю плешь проела, обвиняет в том, что не хочу знакомить её со своими друзьями. А сама вечно больной прикидывается, когда нас куда-нибудь приглашают...