Диагноз: Любовь. Осенённая ангельским крылом

18. Познай и обрети

Наверное, любого творческого человека кроет не по-детски, когда задуманное им творение начинает оформляться в законченный образ. Стоит успешно завершить одну задумку - включается цепная реакция идей, замыслов и воплощений. А уж если пошла их лавина  - "руки чешутся" и хочется как можно больше успевать, как можно реже отрываться от работы. Именно здесь зарыта собака творческих бессониц и не самых полезных для здоровья «допингов».

Наркотиков Петер не употреблял. Побаловался по молодости, но быстро понял, что «третьего глаза» они ему не открывают, озарений не прибавляют, сознания не просветляют. В общем, сплошные траты, пользы никакой, ну а по поводу вреда...За примерами ходить далеко не нужно: в среде рок-музыкантов фразу «live fast die young» слишком многие понимают буквально.

Со спиртным отношения складывались не столь ладно и складно. Петер отмахивался от наседавшей с лекциями матери, списывал всё на "гены викингов". Но сейчас ему и спиртное не требовалось, ибо в творчестве попёрло так, что только успевай записывать! Удачная запись и радость в глазах Мари превратили Петера в зайчика-энерджайзера из телерекламы. Его внутренние батарейки зарядились настолько, что просто искры во все стороны летели.

- Так, сейчас быстренько приготовим ужин и я ещё немного поработаю, пока в голове кое-какие мыслишки крутятся…

- Ну вот...А что я буду делать?

-  Ты, как истинная Муза, будешь меня вдохновлять.

- Ага, знаю я, как это выглядит: «Так, погоди, я ещё вот эту фразу немножко подработаю...» - а в итоге таких фраз на полночи…

- Ой, вот бросай ты это дело: брюзжит, как бабка старая! Не идёт тебе! Я ведь даже в студию уходить не буду — вон, в гостиной и засядем.

- Можешь уже окапываться в гостиной — думаю, с ужином я и сама справлюсь.

- Точно? Не говори потом, что мне на тебя плевать и я не уделяю тебе достаточно внимания.

- Распределяя обязанности подобным образом, я освобождаю себе время для того, чтобы из тебя побольше внимания выжать.

- Крута! Я бы до такого не додумался!

- Иди уже, твори!

Поздний обед или ранний ужин был не мудрён: овощной салат и лазанья. Правда, лазанья удалась на славу: оба не удержались от того, чтобы кусочками хлеба подчистить тарелки дочиста.

«Распределение обязанностей»  нынешним вечером было старо, как мир. Женщина готовила, потом мыла посуду. Мужчина "наколдовывал" в гостиной очередного "мамонта", который принесёт им денег на ужины в будущем. Усевшись на полу у журнального столика, Петер тихонько напевал, покрывая торопливыми значками листок бумаги. Время от времени, прикрыв глаза, он выстукивал замысловатый ритм по рабочей поверхности стола. Он повторял этот ритм не раз и не два, прежде чем склониться над нотной бумагой и добавить очередную россыпь хитрых значков.

Закончив с посудой, Мари свила уютное гнёздышко в одном из кресел. Пришла пора пересмотреть заметки, сделанные во время перелёта из Канады в Швецию, и набросать основную линию сюжета новой книги. Подобное обдумывание хорошо ей удавалось, когда руки были заняты какой-нибудь простенькой монотонной работой. Всё чаще взгляд Мари останавливался на волосах Петера, которые тот, не мудрствуя лукаво, закрепил на затылке одной из её заколок. Руки помнили ощущение шелковистого водопада, который сводобно "стекал" по плечам Наттгрена.

«Ах, поперебирать бы их вволю! Хоть с расчёской, хоть без неё…»

Пальцы невольно шевельнулись, виртуально осуществляя «парикмахерскую фантазию». Однако, не желая нарваться на очередной львиный рык, Мари переключилась на размышления о том, не пойти ли ей учиться в художественную школу? Такие моменты пропадали, не будучи зафиксированными на холсте! Вдохновение меняло выражение лица Петера, как по взмаху волшебной палочки. Обычно непроницаемое, в моменты вдохновения оно освещалось изнутри мягким светом и притягивало к себе, как мираж в пустыне. Фотография, к сожалению, не могла передать мягкости этого свечения - только холст, краски и умелые руки...

Заметив блаженную улыбку Мари, Петер кинул в неё карандаш. Она в долгу не осталась - в ответ хозяин дома получил блокнотом по лбу и через несколько секунд от творческого процесса остались лишь воспоминания в виде рассыпавшихся по полу листов нотной бумаги.

Двое взрослых людей скакали по комнате, как расшалившиеся детсадовцы, и шумели так, словно  в Дом занесло стадо бегущих антилоп. Хохот, вскрики, перевернутая мебель. Неизвестно, сколько бы продолжался этот галоп по комнатам, но Мари удалось сделать удачную подсечку — и Петер полетел на пол.

Он пытался вырваться, но Мари накрепко пригвоздила его коленкой к полу, оседлала и из последних сил удерживала его руки у него же над головой. Собственные волосы рассыпались по плечам, время от времени приходилось сдувать с лица прядки, настырно лезущие в глаза. Мари пыхтела от напряжения, понимая, что Петер всё равно сильнее и не долго продлится её владычество — они поменяются местами и тогда…

- Сдаюсь, - прохрипел Наттгрен — дай мне пива. В горле пересохло.

Он перевернулся на спину, широко раскинул руки и, тяжело дыша, но довольно улыбаясь от уха до уха, смотрел на Мари. Та нехотя сползла с разгорячённого борьбой тела и отправилась за пивом. И за расчёской.

Не проходит и пары минут, как в Доме снова царят покой и Музыка.

Петер пьёт пиво, сидя на полу и доверив свою шевелюру рукам Мари. Стереосистема мигает огоньками на панели, как летающая тарелка. Из динамиков звучит полифония Баха в гитарной обработке. Деревянная расческа скользит по длинным волосам - медленно и ритмично. Мари не говорит ни слова, загипнотизированная движением собственных рук. Петера накрывает волной блаженного покоя — наверное, так и ощущается нирвана.