Диагноз: одиночество

Диагноз: одиночество

17:43

Кажется, пора уже заканчивать считать по минутам. Я не смотрю на часы — сразу же выключаю дисплей мобильника, взглянув на него только краем глаза, — но знаю точно, что прошла ещё одна минута. Так быстро, словно и не минута вовсе, а доля секунды, убегающая в неизвестность.

Автобус останавливается на конечной остановке возле центра города, и люди потоком выливаются из его душного салона на улицу, причитая и спеша удалиться куда-то в своём направлении. Мне тоже приходится оторваться от открытого настежь окна и спрыгнуть на горячий тротуар, мигом уверенно направившись к пешеходному переходу. С собой у меня нет ни бутылки с водой, ни веера, поэтому приходится как-то выживать и обходиться лишь дуновением слабого ветра из-под быстрых шин автомобилей, проносящихся мимо. Правда с функцией последнего несложного атрибута умело справляется и тонкая папка с какими-то бумагами. Ну хоть где-то практика пригодилась.

Сейчас конец июля. Середина прекрасной поры лета скатывается вместе с палящим солнцем в закат, приближаясь день за днём к своему естественному завершению. Потом будет осень и зима. Тоже неплохо, но стоит только вспомнить прекрасное слово "сессия", как все плюсы вмиг теряются среди сжатого в одну неразрывную линию графика. Ориентироваться в пространстве и времени, как все остальные нормальные люди, несомненно, весело. Да при таком раскладе уже счастье помнить не то, что нынешний месяц и отметку в календаре, а просто год. Этого вполне достаточно.

И на жалобы тоже времени нет. Я могу лишь тяжело вздохнуть, пережив очередную выходку судьбы, и идти дальше, надеясь в будущем не наступить на эти же грабли. Но только надеясь.

Зелёный свет наконец загорается, выдёргивая из размышлений, и ноги сами делают шаг вперёд. Это уже рефлекс. Городская жизнь слишком торопливая для некоторых людей, и те на подсознательном уровне пытаются замедлить её ход вместе со своим. И было бы таких зевак поменьше. Приходится обходить каждого и буквально прорываться к следующему переходу. Не в первый раз уже. Хотя раздражает всё с той же степенью.

Мне постоянно удаётся дойти до этого перехода на перекрёстке, как только там загорается нужный цвет, и сбавлять скорость, нажимая на свои личные тормоза, не приходится. Здесь разметка свежая и аккуратная, поэтому я позволяю себе идти по самому краю, наступая на белые пунктирные линии на асфальте и успешно минуя кучу нежеланных столкновений с теми же неспешными людьми. В самом центре нашего старого города их особенно много. И среди местных, и среди туристов, о которых, пожалуй, иногда говорить даже не хочется.

18:07

Оторвавшись от толпы, всё равно не могу убавить скорость. Вечное пребывание в спешке не даёт расслабиться, утяжеляя дыхание и сердцебиение вместе с ним. Только завернув в короткий переулок, я могу уже саму себя глубоко вдохнуть и выдохнуть немного спокойнее. Небольшая, вечно пустующая площадь, к которой выводит меня эта узкая улочка, как обычно, уже к этому времени почти полностью скрыта тенью главного здания, где обитает полиция города. Мне нет дела до него, поэтому я просто невольно закатываю глаза, проходя мимо его открытой двери и снова поворачивая, но в этот раз направо, оставив позади ещё парочку важных зданий с выдающейся архитектурой.

Папка с практикой в руке странно обжигает кожу ладони, и мне сразу же хочется запихнуть её обратно в сумку. Оно и не странно. Мне предлагали пройти эту студенческую практику в департаменте полиции, но, зная своё отношение к правоохранительным органам и узрев также их отношение к себе, я отказалась и набилась в помощники к одному психологу в частной клинике. Не сказать, что работа там уж больно интересная, но это хотя бы лучше, чем постоянное взаимодействие с недалёкими следователями, у которых в голове только ветер свищет да сомнительный юмор буянит. Это в любом случае лучше, чем вынужденное взаимодействие с, откровенно говоря, противными тебе людьми. Что, к тому же, живут в совсем ином мире, отличающемся от твоего буквально всем, начиная с привычек в рутине и заканчивая особенностями поведения в экстренных ситуациях, если уж говорить о стиле жизни и давать конкретную характеристику. Не переходя на личности, естественно.

18:13

Только в пустующей двухкомнатной квартире, закрыв дверь за собой, можно позволить себе слабость: лениво опуститься на небольшую лавку в прихожей и снять обувь, сложив её возле шкафа. Выронить усталый измученный вздох и, тихо проскользнув в одну из комнат, бросить сумку на старенький диван.

На рабочий стол следом летит папка с бумагами и некоторыми записями, пока до рецепторов доносится слабый запах кофе. Точнее, его жалкие остатки, остывшие в скучной однотонной чашке персикового цвета. Лениво моргнув, мне лишь остаётся сменить одежду на домашнюю и, связав волосы в небрежный пучок, таки отнести брошенную ещё с утра на этом столе несчастную чашку: вымыть её и залить кипятком ещё одну порцию бодрящего напитка. Впереди много работы, как не крути.

18:51

Садясь за рабочий стол и разворачивая папку противного синего цвета, я быстро пробегаюсь глазами между строчек написанного от руки текста простым карандашом. Мой почерк просто невыносим, стоит это наконец признать. Некоторые буквы, написанные наспех, просто невозможно расшифровать, и я бросаю любые попытки это сделать, понимая безнадёжность ситуации и отвлекаясь на копии справок и диагнозов. Все сложены аккуратно, по порядку, разобранные, проанализированные и далее по списку. К этому нужно относиться ответственно, как и к любому другому делу, поэтому я честно пытаюсь сделать всё в лучшем виде. Бегаю, места себе не нахожу, паникую, пятый угол ищу, но в итоге, кажется, справляюсь. Сквозь собственные фантомные слёзы и стиснутые зубы справляюсь.

За сегодняшний день мне на ночной разбор досталась только одна история болезни. Пациент пришёл, жалуясь на самую обыкновенную бессонницу, только вот своим поведением достаточно смутил меня. Будучи немым наблюдателем за спиной коллеги по профессии, уже более-менее укоренившейся в своём кресле специалиста, я не могла не позволить себе отвлечься на отдельные мелочи, беспокоящие мои глаза с первого взгляда.