Диамант

Глава 19

Виталик бегло просмотрел письма матери Татьяны, написанные к своей подруге и отправленные в Энск. И что ему делать с этой информацией? О том, что Танечка Печкина и Оленька Фролова, точнее Лизонька, сестры он знал и без письменных признаний старшей Печкиной. Пока бывшая оперша бегала по городам и весям, он спокойно заказал в местной лаборатории ДНК-экспертизу. Результат его нисколько не удивил: девушки — однояйцевые близнецы. По крайней мере, таков был вердикт лаборатории: представленные образцы на анализ полностью идентичны. Сомнений в их родственной связи не возникало.

И что дальше? Он игрок, а не психолог, чтобы понимать истинные мотивы поступков сестер Печкиных-Фроловых.

— Стоп-стоп, — остановил себя Виталик. — Кажется, я начинаю кой о чем догадываться.

Он тут же набрал Тамару Павловну, с которой расстался совсем недавно.

— Дело есть на сто баксов, — сказал Виталик ей без предисловий.

— А я уж думала, что не позвонишь, — услышал он в ответ облегченный вздох. — Сейчас приеду…

Тамара Павловна прошла в квартиру, сев за стол, сгребла сотку, которую Виталик выложил перед ней.

— Слушаю, — улыбнулась она.

— А Танечка с Ольгой до своей встречи знали, что у каждой из них где-то есть сестра? — навис он над бывшим оперативным работником.

— Ну, а ты как думаешь? — продолжила она улыбаться.

Виталик неопределенно пожал плечами. Откуда ему это может быть известно? Предполагать он может все что угодно, но не факт, что это окажется истиной последней инстанции.

— Не знали, пока не встретились, — добавила женщина торжественно. — Именно за этим я и ездила в Ейск. Не поверила словам подруги матери Танечки, решила удостовериться лично.

— А подруга не могла сообщить настоящей матери, что у нее где-то живет еще одна дочь? — напрягся Виталик.

— Нет, — покачала головой Тамара Павловна. — Она просто не могла этого сделать. Ей не было известно, откуда нагрянула ее подруга с ребенком, а та не стремилась сообщать ей об этом в письмах. Она рассказала ей историю полностью, но где произошла она, ни разу не упомянула.

— Откуда тогда вам стало известно, что Оленька из Ейска? — удивлению Виталика не было предела. — Почему вы помчались туда?

— Ну, — протянула Тамара Павловна, — я все же прожила у Тенечки месяц. Мы просматривали с ней старые альбомы, а ее матушка любила фотографироваться — красивая была женщина, ничего не скажешь. Танечка явно не в нее, но тоже интересная. В разговорах о родителях несколько раз прозвучало «Ейск». Правда, это не повод, чтобы зацепиться за название города. Все дело случая. Однажды из альбома выпала фотография матери Татьяны, а на обороте было написано «Ейск, июль 1986 год». Я подняла снимок и положила на место. Но когда поехала в Энск, вспомнила о той старой фотографии — на ней Танечкина матушка была изображена в полный рост. И как ты можешь догадываться, никакого живота у нее не наблюдалось.

— А Танечка родилась в… — Виталик недоговорил.

— В августе… — покачала головой Тамара Павловна. — Понимаешь ли, за месяц живот не появится. Осталось найти место, где любила отдыхать госпожа Печкина. А вот в этом мне сильно помогли ее письма и беседы с подругой из Энска. Удалось довольно быстро отыскать улицу, дом, где останавливалась в тот год Танечкина матушка. Но…

Виталик внимательно слушал свою домработницу, стараясь не перебирать и не задавать лишних вопросов, чтобы самому не сбиваться с мысли.

— Хозяйка в то время была слишком стара, чтобы выдавать себя за мать новорожденного. Да и несовершеннолетней дочери у нее не было, у нее вообще не было детей. И дом, комнату в котором я сняла на самом берегу моря, перешел по наследству к племяннику хозяйки. Он не стал ничего менять, продолжая сдавать или дом целиком, или комнаты в нем отдыхающим.

Виталик продолжал молчать, хотя несколько вопросов настойчиво вертелись на языке, — пусть Тамара Павловна дорасскажет историю, а он потом обязательно ее спросит, если не услышит ответов в ее повествовании.

— Я уже придумывала слова, как буду каяться перед вами за поездку на море и потраченные деньги, как в дверях без стука…

«Как мне это знакомо», — вздохнул Виталик.

— Появилась словоохотливая соседка с крынкой молока. Молоко, ну конечно же… Я чуть не завопила от радости — госпожа Печкина упоминала не раз в своих письмах козье молоко, которое любила выпить перед сном. Мне тоже пришлось стать любительницей молока и коз. Пошла к соседке взглянуть на них и разговорила ее. А дальше — больше. Соседка показала фото своих детей и все сомнения отпали — это она. Ну, я поинтересовалась, где могла видеть ее младшенькую? Нет ли у нее случайно сестры-близнеца? Молочница рассмеялась и сказала, что сестер у нее хватает, четверо, но близнеца нет — та актриса, закончила театральное, и могла сниматься в сериале или приезжать на гастроли с театром в наш город. Я умышленно неверно назвала место, откуда приехала, якобы на отдых. Удалось также поговорить со старшей дочерью соседки, предположительно матерью Лизоньки и Танечки. Она после развода с мужем вернулась под крышу к матери. Меня так и подмывало спросить, есть у нее дети или нет, но она сама рассказала. Ничего интересного, — отмахнулась Тамара Павловна от не заданного Виталиком вопроса. — У нашей истории это не имеет никакого отношения. И про свою сестру-дочь она тоже ничего не говорила, даже не заикнулась о родах в ранней юности, словно их и не было. Может, и вправду, девочка пережила сильный шок и постаралась забыть, что с ней произошло кучу лет назад. Другого я предположить не могу. О Лизе она говорит только как о сестре. Но это их семейные дела. Меня интересовало, знали они, мать и дочь, что последняя родила не одну, а двух девочек. И я это выяснила — нет, не знали. И встреча Танечки и Лизоньки была, действительно, случайной. Причем инициатором их общения стала Танечка Печкина, а не наоборот, как можно было подумать. Лизонька со сцены никак не могла заметить своего двойника в зале.