Дикие тропы. Ночной конь

4

 Никогда не подумывал до этого сей странствующий воин, что станет в землях воинственных кочевников заботиться о ком-либо, думая каждодневно, вспоминая все лечебные травы, что он знал, и от чего они помогают. Вот уже месяц он заботился о найденной им девочке среди холмов. Хоть маленькая кошка и возмущалась его присутствию, но со временем привыкла. Даже стала есть те немногие кусочки мяса из невеликой дичи, что он мог добыть.
 Оставаться дальше на вершине холма было неразумно, поэтому отдохнув, осмотрев окрестности пустоши и все холмы, среди коих он угадывал древние могильники, и найдя только остывшие угольки от большого костра да следы от шатров-шалашей и прочего кочевничьего жилья, странник понял, что откуда бы не явился сей ребёнок, но найти его дом здесь не получится.
 Либо она была пленницей из захваченного каравана иль деревни, то вообще отбилась от племени.То ли, по каким-то причинам, у них в племени начались разногласия и она убежала во всём, что на ней было, прихватив только шило. Единственно, что понял о ней странник, так это то, что она скорей всего сирота, и что дома её иль родных он в этих местах её уже не встретит. В противном случае он бы наткнулся на отряд разыскивающий девочку. Или, почти девушку.
 Рану «найдёнке» он обработал заранее, котёнка же, который очевидно не собирался покидать «хозяйку», он так же прихватил собой, даже не обращая ни малейшего внимания на его яростное сопротивление. Для мелкий укусов и царапин у странствующего бойца слишком толста кожа, которую некоторые не безосновательно прозывали шкурой.
 Пройдя в обратную сторону половину до этого пройденного пути, не хуже любого местного кочевника, таинственный странник остановился отдохнуть. Всё более его беспокоил продолжающийся кашель и беспамятство найдённой, поэтому проведя только одну ночь в открытом поле он двинулся далее, надеясь скорее дойти до какого-либо человеческого жилья.
 Ещё через какое-то время девочку начал посещать бред. Металась и говорила во время этого бреда девчушка на совсем незнакомом языке, правда, всё же нечасто. Однако и то, что слышал странник очень отдалённо напоминало наиболее знакомые ему наречия степняков.
 Где то лишь вблизи первых перелесков он нашёл наиболее подходящие для лечения кашля и лихорадки травы.
 Серебряная полынь, совсем молодая, что дыхание облегчает, да мать и мачеха в эту пору только входила в силу. А вот Тимьян душистый да Жених с Невестою дух и тело очищают, силы восстанавливают. Как станет ей легче, можно и заячьей радости с гусиной лапкой ей дать, чьи цветки и листочки отдалённо похожи. Выглядят, как пушистые шары или набалдашники шипастой палицы, а листочки с тремя разветвлениями округлых листиков ещё матушка его называла полукрестом. Поведывала она ему как то, что коли полный крест найдёшь, то удачу с собой возьмёшь. Так ей её ещё деды сказывали. Однако страннику пока ещё не разу так не везло, от того доверял он только своему кресту, да лёгкой палице с мечом.
 Да и дичи в этих местах попадалось куда больше, вяже, недалеко были источники воды. Насытившись и разделив часть трапезы с котёнком, он начал готовить отчасти по памяти, а отчасти и по сверх острому запаху порой говорившему ему куда больше и самой длинной памяти лечебный настой. Не сразу, но девочке становилось легче.
 На следующее утро, всё так же не вынимая девчушку из плаща, странник продолжал искать дорогу к знакомым селеньям.
 Через четыре или пять седмиц девочка перестала ворочаться в бреду....
 Ещё через несколько дней прекратился кашель...
 Только через месяц после обнаружения девочки, она очнулась и даже смогла встать, и не много, ни мало, проделать несколько робких шагов до костра. Он слышал, как девочка пыталась его окликнуть, но не поворачивался, и намеренно избегал встречи с ней лицом к лицу. Её языка, что бы ей всё объяснить, он не знал, а что бывает при встречи с ним «лицом к лицу» с неподготовленными он очень, и очень хорошо знал. И сеё горькое знание в очередной раз подтвердилось...
 Одно хорошо, что она не визжала от ужаса, как многие другие девочки дети до неё. Просто неуклюже отшатнулась к костру, обожглась, а потом когда странник схватил её, то на неё окончательно, видать, слабость напала, и она снова потеряла сознание. Впрочем, уже на следующий день она снова пришла в себя и долго смотрела и без того огромными глазищами, как странник уже собирал вещи. Через какое-то время даже пыталась что-то сказать, но изо рта вырвался только сиплый хрип. От воды девочка, впрочем, не отказалась, но есть, не смотря на громкий зов желудка, она не стала.
 Затем, учитывая её слабость и зная обычную скорость, с которой он передвигается пешком, странник посадил девочку себе на спину, подхватив её ноги. Девчушка и сама при этом догадалась обхватить пока ещё слабыми руками за довольно таки широкую шею своего спасителя. Котёнок уже привычно сидел во внутреннем кармане кожуха за пазухой у необычного чужестранца посреди степей. И далее спутники поскорее их покинуть.
 Если бы кто-нибудь видел со стороны их компанию, то сильно удивился и уж точно не прошёл бы мимо настолько дивных путников. Или, во всяком случае уж точно запомнил их надолго.
 Со стороны виделось, как уверенно и тяжело шагает довольно высокий, не мускулисто-крепкий, но прочной кости мужчина в перевязанном шарфом лице, где открыты лишь щёлка для глаз да отверстие для густой копны волос на затылке. А за спиной у него, обхватив мужчину руками и ногами частично закутанная в огромнейший плащ цеплялась очень тоненькая бледная девочка с длинными и лёгкими светлыми волосами и сиреневыми кругами под очами, как после болезни. Последнее было очень близко к правде. Иногда девочку начинал пробивать озноб, но она всё же старалась не расслаблять хватку. Зато её спаситель, чувствуя, что девочка вот-вот упадёт, не останавливаясь слегка встряхивал её, чтобы перехватить поудобнее. Совсем рядом при этом слышалось недовольное мяуканье котёнка, которое через какое-то время сменялось мурлыканьем. А мурлыкал котёнок постоянно, и во время переходов, и во время стоянок. То ли он так пытался согреться, то ли ему и в правду казалось, что нашёл свою мамку и находиться в безопасности. Да что с него возьмёшь, просто маленький он ещё, глупый.
 Недалеко уже начинались перелески гуще и повыше, совсем рядом плескалась небольшая речушка. Там даже мелкая рыбёшка водилась. Прикормив её остатками хлеба, да поймав её в посудину, одновременно набрав воды в неё, странный мужчина начал разводить костёр. Девочка всё это время не издавала не звука, сидела, облокотившись о дерево, всё ещё завёрнутая в плащ. Ноги она свои ощущала прекрасно и вполне могла встать, только вот небольшой ожог на ноге болел. Да и после вчерашнего при любой попытке встать у девочки начинала кружиться голова. Зато рядом сидел и продолжал мурлыкать всё тот же белый котёнок. И шёрстка, надо сказать, у него мягкая, да и тёплый он сам как живой уголёк.
 В получившуюся «рыбную» похлёбку странный странник тем временем добавил немного найденных трав, которые существенно добавили вареву и вкуса и запаха. От такой полужидкой, полугорячей пищи девочка на сей раз не отказалась. Да и надо знать, долгий переход, пусть и не своими ногами, сильно прибавил девочке аппетита.
 В этот же момент сам котёнок устав от постоянных поглаживаний, побежал в сторону речки подучиваться, видать, на будущего рыбачка. В это же время до сих пор молчаливый мужчина впервые заговорил:
- Обычно я не беру себе спутников, особенно детей! А особенно – кочевников. И хоть ты меня не понимаешь, но сказать что либо мне уже давно охота. Не вечно ж только с предметами да со зверьми пойманными общаться. Так, глядишь, и вовсе скоро разучусь говорить. А за таким, как я это и не долго ждать будет... - впервые услышала голос жуткого странника девочка. Он был не сильно похож на обычный человеческий говор. Довольно гулкий и глуховат. Многие звуки он произносил очень долго, а то и вовсе проглатывал:
- Слыхал я, что мне подобные и вовсе не нуждаются в постоянном общении. Хэх! Говорить само по себе говорить умеют, но в одиночестве и без говора обойтись могут. Да кто ж только их знает, вряд кто отважился с такими долгий путь делить. А уж тот цыган, с кем я давеча сеё и узнал так уж точно! – ухмыльнулся одними глазами говоривший, ибо то, что можно было назвать лицом, внешне не выражало никаких эмоций. Во всяком случае рассмотреть их из-за густой поросли было проблематично.
- Однако, не похожа ты на кочевницу, хоть и говоришь почти так, как они. Во всяком случае, из тех, что я встречал, не видел ещё не одной и ни одного такого, как ты.
Девочка закуталась в плащ, но не от холода, и даже не от страха. Честно говоря, она совершенно не знала, о чём он говорит и на каком языке, но всё слушать его – почему-то слушала.
- И вот сейчас всё продолжаю думать. Думаю всё, куда ж тебя отвести, коли всё равно нашёл. До ближайшего человеческого жилья всё равно не близко. С другими кочевниками видеться, думается мне, и тебе неохота. А стало быть, продолжим путь вместе и дальше. А в первой же деревне узнаю, согласиться ли кто тебя в семью иль на работу принять. По возрасту, если не ошибся, ты уже на пороге детства и юности. Первый шаг ещё не сделала, но скоро, уже видать, вознамеришься...
 А пока что девочка, устав сидеть, вознамерилась повторить попытку встать на ноги. Немного неуклюже, путаясь в плаще, упираясь о ствол вяза она всё смогла встать на свои две тоненькие «веточки» ног.
- Мдааа. Решимость у тебя есть, это верно. Но нужно бы ещё откормить тебя, да долечить, а не то попутным ветром унесёт. – при этих словах он словно усмехнулся, но смешок показался более похож на нечто среднее между собачьим чихом и хрипом, словно кот пытался прочистить горло. -  Да и из одежды хотя бы обувь не помешала... Эх, жаль в своё время лапти плести не научился. Но ничего, первые дня два три всё равно на своём горбу буду тебя нести.
 Девочка тут же, слово вспомнив о чём то, стала искать что то очень ей знакомое...
- А, ты это ищешь. – и спутник тут вытащил из другого кармана кожуха её шило, - Пока возвращать тебе его рановато, из рук, вон как трясутся на весу, выпадут, а верёвка для удерживания их – вещь крайне не серьёзная. Пока пусть побудет у меня, целее будут. Уж  символ на них интереснейший... - повертев шилом перед лицом девочки, мужчина снова завернул его в какую-то тряпицу и убрал обратно в карман. Затем постарался ободряюще похлопать девочку, но она отвернулась, скрестив руки. Ну надо же, обиделась!