Дикие волки

Дикие волки

Молли, последняя жена отца, была старше меня на шесть лет.

  До сих пор не знаю, кого она больше боялась, своего мужа или пасынков - она была младше доброй половины из них.

  Никто не понимал, почему отец на ней женился. Кристофер Вёлчер не выглядел на свои пятьдесят пять - он был строен и красив, а, главное, богат и влиятелен, поэтому заманивать к себе в постель женщину обещанием брака ему не приходилось, они сами выстраивались к нему в очередь.

  - Стареет, - говорил самый старший из братьев, Кайл, убедившись прежде, что отец его не слышит. - Стареет и становится сентиментальным. Потому и женился.

  - Да просто эта длинноногая кукла его развела. Хочет отхватить себе кусок папашиного состояния, - выдвигал предположение Рик. Погодки с Кайлом, они были совсем не похожи друг на друга, отец даже думал, что жена нагуляла Рика на стороне. Возможно, судил по себе. Но не думаю, что хоть одна из жён решалась ему изменять, они слишком его боялись. Тест ДНК в конце концов всё расставил на свои места, но было уже поздно - отец упёк жену в больницу для душевнобольных, где она тихо скончалась через полгода.

  - Развела? Нашего отца? - недоверчиво фыркали кудрявые рыжие близнецы Джек и Джо, непредвиденный плод одной пьяной ночи нашего папаши с танцовщицей гоу-гоу.

  Я про себя с ними соглашалась - не думаю, что кому-то когда-либо удавалось обмануть Кристофера Вёлчера.

  - Должно быть, она ну очень хороша в постели, раз он на ней даже женился, - задумчиво добавлял Кайл, и в его красивых тёмных глазах, таких же, как у отца, зажигался огонёк, от которого мне становилось не по себе.

  Отец отправил меня в лучшую в стране католическую школу-интернат для девочек, когда мне было всего одиннадцать. Мне не хотелось уезжать - у меня совсем недавно умерла мама, а теперь я лишалась и дома. И даже отца и братьев! Пусть и практически чужие люди, они всё-таки были моей семьёй...

  - Об этом не может быть и речи! - решительно сказал отец, когда я заикнулась о том, что не хочу ехать. - Все мои дети должны отучиться в самых лучших школах, и моя единственная дочь - не исключение.

  Отец собрал под крышей дома всех своих детей - и наследников от законных жён, и внебрачных отпрысков от любовниц, и бастардов от женщин на одну ночь. Он не скупился ни на то, чтобы дать им всем свою фамилию, ни на то, чтобы оплатить лучшее образование. Только вот детям это не особо пошло на пользу - сыновья прожигали ночи в клубах, разбивали дорогие машины, гоняли на байках, баловались наркотой, знались с криминалом и благодаря папашиному влиянию и своим похождениям мнили себя хозяевами жизни, которым никто не имеет права ни в чём отказать.

  Несмотря на то, что на одиннадцать братьев Вёлчер приходилось шесть разных матерей, они крепко держались вместе. А меня, единственную сестру, не замечали. И только младший брат, Эрик, всего на три года старше меня, иногда уделял мне внимание. А когда Рик разбил однажды мой аквариум, и я рыдала над погибшими рыбками, Эрик единственный меня утешал...

  В школе-интернате я провела пять лет, возвращаясь домой только на каникулы. Именно на одних таких каникулах я и познакомилась с Молли. Она даже не пыталась стать мне мачехой. Красивая и напряжённая, Молли старалась не привлекать к себе лишнего внимания, особенно - внимания пасынков, держала глаза опущенными в пол и говорила, только когда к ней обращался отец.

  До выпуска из школы оставалось всего три месяца , когда однажды холодным мартовским днём директриса, миссис Шмидт, вызвала меня к себе в кабинет и сообщила мне о смерти отца.

  На похороны меня отвёз роскошный мрачный лимузин.

  Отец в гробу не особенно отличался от отца в жизни. Такой же далёкий, такой же холодный. Над кладбищем гнусно хмурилось небо, голые ветви деревьев торчали, словно обглоданные кости, а мои братья кордоном оцепили могилу.

  Молодая вдова в элегантном чёрном пальто стояла поодаль, красивая и смертельно бледная. Молли выглядела не столько убитой горем, сколько испуганной. Когда мы возвращались с кладбища, она шла рядом со мной, а в лимузине села на соседнее сидение и всю дорогу держала меня за руку. Сначала я думала, что так она пытается меня утешить, но потом поняла, что дело не в этом. Молли жалась ко мне, словно искала у меня защиты.

  Защиты от чего?

  Той ночью я долго не могла уснуть. Потеря отца не стала для меня таким ударом, каким была смерть матери. И всё же на душе было неспокойно. Мне казалось, что в моей жизни вот-вот что-то изменится, только я пока не знала, что, и эта неизвестность пугала.

  Не в силах уснуть, я выбралась из постели и вышла из спальни.

  Я не знаю, куда я шла и зачем. Но когда я увидела полоску света, пробивающуюся из-под тяжёлых дверей столовой, я направилась к ней.

  А затем услышала смех и гомон.

  Я узнала голоса братьев.

  Мне было страшно и одиноко, и в тот момент я была рада любой компании. Даже их.

  Я толкнула двери столовой - и замерла.

  На массивном дубовом обеденном столе - отец любил старинную тяжёлую мебель, - стояли бутылки, рюмки и бокалы, а в самом центре, словно главное блюдо, лежала Молли. Красивая, бледная и раздетая. Длинные чёрные волосы стекали через край стола, во рту был кляп, руки подняты над головой, их крепко держал остроносый ехидный Зак. Рик, рыжие близнецы Джо и Джек, Нолан, Тони и все остальные собрались вокруг, взбудораженные, раскрасневшиеся, переговаривались между собой и смеялись.

  Над Молли нависал Кайл.

  - Дражайшая мачеха! - услышала я его насмешливый голос. - Наконец-то мы узнаем, чем же ты так зацепила нашего папашу!