Диссонанс

Le Fabuleux Destin d’Amélie

Представим на секундочку, что я заблудился в лесу. Надеюсь, не в «Норвежском». Обязательно ночью, иначе история потеряет всякую остроту. И вот, в этой безнадежной ситуации, не умея развести огонь, приходится, сначала робко, кричать «Помогите!» изо всех сил. Или просто «Ау!». В ответ лишь тишина, разбавленная, может быть, криками каких-нибудь птиц или, например, сверчками. Которые, кстати, очень смешат. История тянет на страшную. А теперь поменяем лес на комнату, и получим историю скорее забавную, чем пугающую, только вот между этими ситуациями нет принципиальной разницы, хочется того же сочувствия, но вряд ли дано его получить. Да, я смог развести огонь в камине, но это заняло так много времени, что, если бы здесь были те настенные часы и двигалось время в принципе, то они из деревянных успели бы превратиться в песочные. 

В детстве учили, что врать плохо, а я сейчас соврал – тут не одиночество. И вместо грустной попытки пошутить скажу начистоту – тут действительно компания. Алла опять появилась, как будто устав от моих криков души. Причем не только души, я ведь просто кричал иногда ее имя, когда совсем грустно становилось.

-Привет, опять ты, а я как раз ничего не делал специально… Ах, да, здесь ничего и нельзя делать, совсем забыл, - с этих слов началась наша встреча. Хоть и ждал изо всех сил, признаюсь честно, она все равно умудрилась появиться неожиданно, бесшумно зайдя в дверной проем. Босиком.

-Привет, бедный, совсем тут от скуки скис, наверно. Все страницы исписал нытьем, не сомневаюсь, - Алла широко улыбнулась и села на стул, который принесла с собой из кухни.

-Да, дневник уже жалуется, что чувство юмора иссякло, а мысли какие-то шаблонные до тошноты.

-Не волнуйся, не может иссякнуть то, чего никогда не было. Ты что-нибудь надумал? Может, вопросы какие появились?

-Да. Кто убил Кеннеди? – как я не старался, но в ее присутствии не получалось быть серьезным, вся беседа сводилась к обмену бессмысленными фразами.

-Легко отвечу – вооруженный человек. А что? Ты не знал? Слушай, мы так можем сидеть до бесконечности. Видишь, я уже тебя напрямую наталкиваю – спроси по делу, тебя реально другие вопросы мучают, дурачок.

-Хорошо, хорошо, только не обзывайся, иначе маме пожалуюсь. Еще раз: где я?

-Внутри своего новогоднего желания. Лучше рассказать не о том, где ты, а о том, где тебя нет. Тебя нет во времени, в пространстве планеты тоже, ты в абсолютно автономном месте наедине со своими мыслями и книжками. Как и просил.

-Ладно, тут не поспоришь, это правда мое желание. А кто его исполнил?

-А это так важно? Не важно, кто виноват, куда важнее, что делать. Вот и спроси: «Что делать?», совсем глупый, что ли? – она тихонько захихикала.

-Вот сейчас я вообще потерялся. В смысле, что делать? Читать, писать дневник, пытаться уснуть… А, вот вопрос: что мне приснилось? Ты же знаешь мой сон?

-Да, знаю, - у нее на лице появилась улыбка, в которой читалось снисхождение и жалость. – Твое прошлое, причем очень точное, правильно?

-Один день из жизни, да, один из самых странных. Что это было?

-Назовем это «приступ памяти». Здесь не могут сниться обычные сны, поэтому будут возникать картины из прошлого.

-Даже не знаю, как отреагировать на сей примечательный факт.

-Хотя бы не употребляй слово «сей», уже будет не плохо.

-Ладно, больше не буду. По крайней мере при тебе. Расскажи что-нибудь, у меня тут историй не прибавиться.

-Почему же? Вон, ты тут посуду бил, буйствовал как сумасшедший, чем не история? Давай, мне очень интересно послушать, что тобой двигало.

-Было очень скучно. Я бы начал стрелять из пистолета в стену, но у меня нет пистолета, да и стреляю я так плохо, что промахнулся бы и по стене.

-Не прибедняйся, в нее ты бы точно попал. Скучно, говоришь?

-Да, сейчас хотя бы есть, с кем поговорить, а то ведь приходиться общаться с дневником, а он, знаешь ли, не очень круто отвечает.

-Он повторяет за тобой. Разве не приятно говорить со столь гениальной личностью, как ты сам? Ведь вряд ли ты о себе другого мнения.

-Знаешь, что… - я хотел начать наигранное негодование, но меня прервали на полуслове.

-Хочешь чай? А может лучше кофе? Ты, я так поняла, кофе больше любишь, ха-ха. Пошли на кухню, хватит лежать, Илья Ильич Обломов! – Алла резко поднялась, взяла стул и ушла, а я сидел пару секунд в растерянности, а потом пошел следом. На кухне действительно уже закипал на плите чайник, а в душе у меня закипала злоба, ведь совсем недавно приходилось смеяться над всеми этими историями любовных переживаний с кофе, а теперь получается стать частью такой истории. Действительность не без чувства юмора. А может, Алла это сказала специально? Еще и постоянный этот смешок. – После твоего погрома пришлось прилично здесь убраться, ты в курсе?

-В курсе, это чтобы ты не скучала. – Я сел на напротив стоявшей ко мне спиной гостьи, которая насыпала сахар в кружки.

-Интересно, как звали беса, который в тебя тогда вселился?

-Сергей.

-Все, я поняла, разговор окончен, ха-ха.

-Только не надо этих выкрутасов типа «я обиделась», хорошо? Мы даже не встречаемся.

-Ну сейчас же встретились, это не в счет? – я совсем опешил. Иногда случаются моменты, когда хочется что-то ответить, но совершенно не знаешь, что сказать. Вот и сейчас приходилось молча наблюдать за тем, как мне делают чай, ставят передо мной, садятся напротив и просто смотрят прямо в глаза.

-Ладно, тему для разговора выбираешь ты, больше не буду пытаться.

-Вообще-то так и было до этого момента, от тебя мало инициативы в этом плане.

-А от тебя много претензий, честно скажу, - чай горячий, поэтому я просто сидел и ждал, пока он остынет.