Див-2

Див-2

Есть авторы, которые просто помешаны на честности. В каждой строчке они буквально бьют себя в грудь, мол, ни слова лжи или помереть мне на месте. А я прямо скажу: здесь всего наворочено, и правды, и неправды. Ну, разумеется, все, что касается колдунов – это чистая правда. А вот патологическая тяга героя к богатству – это, естественно, вымысел. Ну, где, скажите, вы видели такого человека?

Но главное, в чем я хочу сейчас признаться – это то, что весь последний абзац первой части – чистой воды вранье. Никакого финала там нет и быть не может. Просто обычно все истории такого рода заканчиваются тем, что герой становится богатым. Вот и мне захотелось прилепить счастливый конец там, где по логике событий должна быть только завязка.

Что это, вы скажете, за завязка такая, на двадцать первой странице? Но это-то как раз не редкость – иногда полкниги прождешь, пока завяжется какой-то сюжет. А иногда жуешь, жуешь муторное повествование, а завязки так и не дождешься до самого конца. Всякое бывает! А здесь поздняя завязка обусловлена не флегматичностью автора и не желанием увеличить количество страниц ради большего гонорара, вот уж чего нет, того нет – поверьте, я, если вру, то честно говорю, что вру, а если говорю правду, то честно говорю, что говорю правду. Здесь вся история и начинается с того, что герой получил богатство. А что? Ведь, согласитесь, и в жизни самые захватывающие драмы начинают происходить там, где появляются большие деньги. Или я ошибаюсь?

Но как бы то ни было, а истории этой еще далеко до развязки. А посему поневоле приходится продолжать…

В тот день, Егор, как обычно, лежал в своей комнате на диване. Конечно, комната была уже не прежняя: это было светлое просторное помещение, уставленное богатой мебелью и заполненное дорогими вещами. Возле стен стояли набитые добром сундуки, на стенах громоздились золотые канделябры, на массивной кровати толпилось множество подушек в ярких наволочках, расшитых золотой и серебряной нитью, а на изящном тонконогом столике в большой хрустальной вазе лежали заморские фрукты, названий которых не знал никто в доме.

Прошло уже немало времени с того дня, когда Егор упал в обморок в набитом золотом старом родительском доме. Придя в себя, он никак не мог поверить своему счастью и долго трогал и пересчитывал золотые слитки, пересыпал туда-сюда монеты, но затягивать с восторгами все же не стал, умудренный горьким опытом, а все силы решил потратить на правильное применение свалившегося на него богатства. Как он поступил конкретно, я не знаю. Если вам это так интересно – придумайте сами, а у меня в таких вопросах нет ни малейшего опыта. Могу только сказать, что через несколько дней вся деревня, открыв рот, наблюдала, как бывший деревенский дурачок, презренный «кладоискатель», одетый, несмотря на жару, в роскошную соболью шубу, выгружает из трех битком набитых телег ящики, корзины, мешки и свертки. А через несколько месяцев этот недотепа, над которым еще недавно потешалась вся деревня, переселился в такие хоромы, каких не видывали ни в городе, ни в книгах, ни в снах. Естественно, по деревне сразу поползли слухи. Говорили, что Егор связался с нечистой силой, что продал свою душу дьяволу. Появились свидетели, видевшие, как он заходил во двор колдуна Неждана, а одна бабка собственными глазами видела, как Егор, красный и с рогами на голове, вылетел из трубы нежданова дома. О кладе никто не заикался – легче поверить во всякую несуразицу, чем в то, над чем недавно смеялись. И даже, если такая мысль и приходила кому в голову, то этот кто-то ни за что не высказал бы ее вслух. Но как бы то ни было, а вскоре жителям Крестов пришлось смириться с тем фактом, что Егор теперь самый богатый человек не только в деревне, но и во всей округе. Многим, конечно, это пришлось не по вкусу, но факты, как известно, вещь упрямая и существуют независимо от того, нравятся они кому-то или нет.

Деревня бурлила долго, но постепенно градус кипения умов стал понижаться, страсти потихоньку затухали, а вскоре всегда спокойные Кресты начали будоражить такие события, что про Егора с его непонятным богатством и вовсе забыли.

Началось все с пожара.

Вечером Егор, как уже было сказано, лежал на своем любимом диване, лениво листая какой-то журнал, и думал, что вряд ли ему удастся заснуть вовремя, так как проснулся он к обеду, да еще перед ужином раздавил часок-другой, как в комнату без стука влетела его кухарка Стася с горящими глазами и с пугливым восторгом завопила:

-Пожар! Пожар, Егор Петрович! Горит! Бегите скорей, а то не успеете!

Егор не заставил себя просить дважды и через несколько минут был уже на месте происшествия, где не хватало, как казалось, только его.

В те времена, когда не было ни телевизоров, ни видео, ни компьютеров, ни других подобных развлечений, каждое мало-мальски интересное зрелище привлекало толпы народа. А уж не прийти на пожар – означало лишить себя впечатлений и надолго выпасть из культурной жизни родной деревни. Поэтому здесь были все, кто мог, и большинство из тех, кто не мог.

Горел огромный сарай всеми уважаемой самогонщицы бабы Ани, которую все сокращенно звали Бабаня. Горел хорошо: ярко и красиво. Никто бы не смог упрекнуть ее в том, что ее пожар был хуже тех, что случались раньше. Даже, пожалуй, в чем-то он был зрелищнее: сарай представлял собой такой безупречный факел, что одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что тушить тут уже абсолютно нечего. Тем не менее, беготня, вопли и ругань не прекращались ни на секунду, так как бездействовать на пожаре считалось неэтичным. Картину всеобщего хаоса органично дополняли носившиеся под ногами ошалевшие курицы и охрипшие от лая собаки, предводительствуемые бабаниной Мухой. Сама Бабаня почему-то не разделяла всеобщую радость по поводу такого великолепного зрелища и, хромая на обе ноги и поминутно хватаясь то за сердце, то за голову, бегала по двору, умоляя всех, кого смогла заловить, спасти ее дом, на который тысячами летели искры от сарая. Но крыша ее дома и без того уже была усеяна добровольцами, так что дом отстояли – и это был единственный положительный итог беспокойной ночи.