Дивные сущности

Глава 8

Часть 2.

Несбывшиеся мечты, несуществующие миры

Глава 8.

Будни комиссара, несчастье женщины

– Прошу вас, Лариса Владимировна! Не горячитесь. Все эти облавы…, – к комиссару Яковлевой наведался сам председатель Правительства Константин Евдокимов. Он редко заглядывал, в отличие от комиссаров и их товарищей. Они самыми разными способами пытались завоевать её расположение, понравиться ей. И большинство из них были женаты или, по крайней мере, обручены. Частенько они мешали ей работать и становились причиной мигрени. Лариса сразу вызвала их интерес, ещё одна женщина-комиссар была замужем и воспитывала парочку очаровательных детишек. Яковлева же была одинока и никому не позволяла за собой ухаживать. Они наблюдали за девушкой, говорили любезности, а сами распускали грязные слухи. Они говорили, что Лариса злоупотребляет полномочиями, а всё потому, что у неё были выходящие за рамки приличий отношения с подчиненным. Выходящие за рамки приличий! Тьфу! А подчиненный пропал, вот комиссар и беснуется. Как будто это была единственная проблема!

– Следователи выполняют свою работу. Люди исчезают, люди сходят с ума, люди лишают себя жизни. У меня есть веские основания для арестов, уж поверьте. Я говорила и не раз: творцы опасны. Это из-за них погибли Журавлёв, Зорин и остальные.

– Но трибунал…, – Председатель прикрыл усталые глаза рукой. – Лариса Владимировна, я всё понимаю, только прошу быть осторожной, не привлекать внимания. Поймите…, вы сеете страх, и это в преддверии переговоров с англичанами. Они приедут через неделю. Вы же знаете, как они относятся к социалистам.

– «Красная зараза». Наслышана, – скривилась Яковлева.

– Тогда вы понимаете, чем для нас может обернуться… эта скверная история, – в голосе Евдокимова, мужчины, годившегося Ларисе в отцы, появилась мольба. – Мы приложили все усилия, чтобы сохранить мир, избежать Гражданской войны, мы объединили силы правого и левого блоков, показали миру, что союз с социалистами возможен. И нам придётся, как бы это сказать, держать марку. Англичане – союзники творцов. И они готовы выступить посредниками в переговорах. Помогут урегулировать конфликт. Мы сможем всё решить мирным путем, без расправ.

– Есть одно «но», Константин Никитич, насколько нам известно, все двери в Небытие закрыты.

Председатель выглядел озадаченным. Очевидно, ему было трудно принять правду о Мире, Которого Нет, волшебных дверях и оживших кошмарах.

– Но все же… давайте повременим с крайними мерами. И ещё, Лариса Владимировна, вы должны понимать, что, взяв расследование под свой контроль, вы подвергаете жизнь смертельной опасности. Поберегите себя! – ласково добавил он.

«Повременить с крайними мерами! Посмотрим, как ты заговоришь, когда повстречаешься с карателями. Будешь умолять меня сделать хоть что-нибудь», – сердилась Лариса. Творцы вышли из под контроля. Они ничего не боялись. Человеческие законы, правосудие, правила были для них пустым звуком. Они видели людей насквозь, заманивали их в ловушки и превращали в послушных марионеток, а всех, кто осмелился выступить против них, убивали. И она должна ждать! Ждать чьего-то решения, удачного момента, приезда англичан, счастливого случая. Неужели комиссары думали, что вопрос решится сам собой, проблема исчезнет так же, внезапно, как и появилась? Глупые! Лариса в это не верила. Жизнь не даёт поблажек. Действуй прямо сейчас, торопись принять верное решение, готовься ответить, если совершишь ошибку.

Она лично работала с материалами дела, с протоколами следователей и краткими, поверхностными заключениями милиционеров. «Исчез. Испарился», – вот что говорили про Эдуарда. Свидетелей было много, но никто не мог толком объяснить, что же произошло. Был человек, а через секунду его и след простыл. Сумел скрыться, раствориться в толпе? Едва ли. Свидетели пожимали плечами, милиционеры терялись в догадках. В тот день на мосту слышались выстрелы. Кто-то из творцов пытался убить Эдуарда. Лариса прижала ладонь к губам, чтобы остановить приступ зевоты, глаза устали, а посему буквы, казалось, расползались в разные стороны. В этой истории было что-то неправильное. Был изъян. Неточность. Ошибка. Если бы они хотели его убить, убили бы. И для этого дела пистолеты бы не пригодились. Нет, они не хотели его убивать. Они собирались его похитить! Но почему творцы выбрали именно тот момент? Не самый удачный. Столько свидетелей, ещё и маленькая девочка, которую Эдуард не отпускал от себя. Почему они напали именно в тот день? Что-то их заставило. Или кто-то их поторопил. Кто-то спутал их карты… Узнать бы… А может, она всё выдумала? Может, они убили Эдуарда? Навели на людей какой-нибудь жуткий морок, заставили их думать иначе, а сами выбросили тела Милютина и Алёны в Неву. Лариса поморщилась. Нет, быть того не может! Он остался жив. Она знала, она чувствовала. Эдуард остался жив и, возможно, отчаянно нуждался в её помощи.

За дверью послышались гневные возгласы, возня, и они отвлекли Ларису от мрачных мыслей.

– Нельзя! Нельзя! Как вы вообще сюда прорвались?! Нет, я не могу вас пропустить! Комиссар принимает только по вторникам! По предварительной записи! Ну и жалуйтесь! Как вам угодно, сударыня! – за дверью бесновался Виктор Алфёров. Звонкий сердитый и несмолкающий голос парнишки не позволял Ларисе услышать его собеседника. Но он, вернее она, похоже, уходить не думала и намеревалась ворваться в кабинет комиссара. Лариса тяжело вздохнула, у неё не было настроения выслушивать назойливых просителей, убрала папки в ящик стола и направилась к двери. На пороге Виктор переругивался с юной девушкой в свободном чёрном платье с короткими рукавами. Шляпку-«колокольчик» она держала в руках. Короткие густые волосы посетительницы слегка вились, большие тёмно-серые глаза метали молнии. Она была на голову ниже Виктора, но умудрилась загнать его в угол. Парнишка-следователь уже не ругался, бормотал что-то нечленораздельное, едва ли не умолял незваную гостью уйти. А она всё наступала и наступала. Изогнутые тёмные брови сдвинуты, губы поджаты, настоящая фурия! И было в её лице что-то знакомое. Ну конечно!