Длинное лето

Часть 8. Разговор

Калитка «треугольника» оказалась запертой. На стук вышла девочка лет пятнадцати, со взрослыми глазами на полудетском лице. Глаза были заплаканные.

— Верни что взяла, — спокойно  сказал Чермен. — Это не игрушка, дорогая вещь. Так нельзя.

— А картошку нашу воровать можно? — Девчонка упёрлась руками в бока. — Я в Загорск уехала, за продуктами, а они пол-огорода выкопали! (О том, что в Загорск она ездила на велосипеде, экономя деньги на автобус, и теперь корила себя — автобусом приехала бы раньше, и они бы не успели столько выкопать, — Вика говорить не стала).

— Так они же вернули.

— Вернули… Она бы выросла, и было бы в пять раз больше. Что я теперь родителям скажу? Они в августе приедут, что я им скажу? — повторяла Вика, судорожно стискивая пальцы, и Чермена поразило её отчаяние.

— Скажут, что мне ничего доверить нельзя, и денег не дадут… —  Вике не хотелось плакать при постороннем человеке, но она не смогла удержаться и заплакала.

— Зачем тебе деньги?

— На репетитора, в Академию поступать… У нас денег мало, мама на полставки перешла, и кредит выплачивать надо… Папа сказал, вот картошку продадим… — Вика не договорила, захлебнувшись слезами.

— Ты вот что… Подожди плакать. Безвыходных ситуаций не бывает, выход есть всегда, — Чермен взял её за плечи — детские, угловатые, вздрагивающие от всхлипов, — и усадил на ступеньки крыльца. Руки у Чермена были сильные и тёплые, такие же, как у Викиного отца. Если бы папа был сейчас с ней, он бы придумал что-нибудь. Она бы рассказала ему, как всё случилось и что она не виновата. А через месяц — что она расскажет? Кто ей поверит?

Вика с удивлением поняла, что она говорит это вслух, а Чермен внимательно слушает и кивает. Он что, соглашается с ней? Он — не враг?

—Так ты одна здесь? Как же тебя оставили? Сами отдыхать уехали, а тебя одну оставили?

— Они не отдыхать, они лечиться… У мамы хроническая усталость, она на работе работала, а ещё за Марьей ухаживала и за дедушкой, вот и заболела. Мама всё думала, что Марья притворяется, а она не притворялась, она уже ходить не может, лежит и не встаёт. С ней соседка сидит, не за так, за деньги. А дедушка в санатории, в кардиологическом, ему путёвку дали. А мама с папой на Байкале, врачи сказали, маме обязательно надо уехать куда-нибудь, все равно куда, и хорошо отдохнуть, — торопясь, говорила Вика. Ей больше некому было — довериться, некому рассказать.

Чермен достал из кармана носовой платок, бесцеремонно зажал Викин нос и скомандовал: «Сморкайся!» Оторопевшая Вика послушно высморкалась. — «Вот и молодец. А то, понимаешь, наглотаешься соплей, аппетит перебьёшь, ужинать не будешь» — насмешливо сказал Чермен, и Вика рассмеялась. И удивилась: ей казалось — она больше никогда не сможет смеяться.

— Так значит, всё на тебе — и парники, и картошка, и клубника… А кто тебе еду готовит? Кормит тебя — кто?

— Я сама себя кормлю, а за продуктами на велике езжу, в Загорск, потому что в поселке одни консервы. Мне родители деньги оставили, много. И дедушка из санатория звонит каждый день, беспокоится — забывшись, похвасталась Вика, и Чермен невесело усмехнулся: беспокойство налицо, родители отдыхают, дед из санатория звонит, а девочка на репетитора зарабатывает…  До Загорска автобусом ехать полчаса, на велосипеде час, если не больше. Но за автобус надо платить, вот она и экономит.

Вспомнив о «материальном ущербе», Вика ухватила Чермена за руку и потащила его на место преступления.

— Посмотрите, что они сделали! Нет, вы посмотрите!

За черемуховыми зарослями обнаружились истоптанные грядки, добрая треть огорода была выкопана, тут и там валялись мелкие как сливы картошины, оставленные «злоумышленницами». Чермен вынужден был признать, что Вика права и за содеянное надо отвечать.

Вопрос решили к обоюдному согласию: девочки, все трое, каждый день будут приходить к Вике «на штрафные работы»:  полоть, поливать, рыхлить приствольные круги, окучивать картофельные грядки. Картошку Чермен обещал посадить, купит в Александрове на рынке и привезёт. Осень обещали тёплую, до зимы картошка успеет вырасти. Плеер, в качестве компенсации, до сентября останется у Вики.

«Санаторий забытых товарищей», отправив к месту боевых действий «независимых наблюдателей», с вожделением ждал скандала. Но скандала не получилось: Чермен пробыл в Викином доме полчаса и ушёл, кивнув на прощанье. Вика помахала ему рукой.

СНТ удивлялось и недоумевало. Инга с матерью возмущались: превратили детей в батраков! Да по какому праву?! Да что они себе позволяют, эти Пилипенки?! Они даже не сотрудники ВТИтяжмаша, участок им продали, потому что на него не нашлось желающих: четыре сотки между двух дорог… И ведь что удумали! — раскопали «ничейную» полосу под картошку, без ведома правления, не спрашивая разрешения. Да что они себе позволяют?! И дочка их обнаглела, распоясалась, ремня давно не получала. Всыпать бы ей!