Дневник бессмертной

2.

Июнь. Наши дни

Я как раз расправлялась с последней пельмешкой, заталкивая ее в рот, когда услышала знакомый старческий голос, доносившийся из зала:

– И где же мой любимый провизόр?

Через пару секунд в дверном проеме показалась Антонина Петровна – заведующая аптекой, в которой я работаю чуть больше полугода.

– Аль, ты поела? – спросила начальница, надеясь, что уже самой можно отправиться на обед. – Твой дедуля пришел.

– Да-да, флышу. Офин момент, – произнесла я с набитым ртом и попыталась улыбнуться, ускорив при этом процесс пережевывания, а когда с пельменями было покончено, гордо заявила: – Все, готова спасать мир, – и, поправив белоснежную курточку от медицинского костюма, в которым мы обязаны ходить в рабочее время, вышла в зал, где около кассы меня ожидал седой старичок – божий одуванчик.

– Здравствуйте, Вениамин Брониславович, – поздоровалась я с постоянным клиентом и широко улыбнулась, получив улыбку в ответ. – Вы чудесно выглядите!

– О, душа моя, – пропыхтел старик, махнув рукой, ничуть не смутившись моего слабенького комплимента, и принялся копаться в небольшом целлофановом пакете, по очереди костлявыми пальцами выкладывая на прилавок пустые коробочки нужных лекарств. – Может быть когда-то я и выглядел более-менее… ничего, – Вениамин Брониславович кокетливо пошевелил бровями, – когда-то до войны, а потом все пошло наперекосяк и неожиданно пришла старость. Представляешь, живешь-живешь, и на тебе — стал немощным старикашкой!

Мне ничего не оставалось, как молча улыбнуться в ответ.

– Так, таблетки, таблетки… – бурчал клиент, уткнувшись носом в пакетик, – А где же пузырек? Снова таблетки… Забыл, – дедуля взмахнул руками, – Ей, богу, забыл пузырек на тумбочке… А, дурья башка! Ох, Альбочка, моя милая девочка. Ну, вот как теперь мне смотреть в твои бездонные глазоньки, когда я стал таким склеротиком?

– Думаю, ничего страшного в этом не нет, – заверила я, забирая пустые коробочки, которые старик выложил на прилавок, – вы можете прийти к нам завтра с нужным пузырьком, а можете довериться моей памяти и приобрести то, что я вам предложу.

Подмигнув заинтересованному Вениамину Брониславовичу, я достала с соседнего стеллажа флакончик настойки пустырника, которую пожилой мужчина покупает каждый раз, когда посещает нашу аптеку, и показала ему упаковку.

– Альбочка, да вы волшебница! – обрадовался старик, даже не доставая из кармана очки-бинокли. – Ей богу, волшебница!

Я ничего не ответила, только улыбнулась и, лавируя между стеллажами, отправилась в соседнее помещение собирать нужные лекарства.

*

Ближе к вечеру краем глаза я заметила заведующую, которая вышла из своего кабинета, снимая белый халат и поправляя юбку-карандаш, которая за время рабочего дня немного съехала набок. Каштановые волосы, раньше забранные в пучок, сейчас свободно ниспадали на плечи, а безупречный макияж подчеркивал красоту и молодость хозяйки.

– Альба, – обратилась ко мне Антонина Петровна, поправляя висящий на стене гигрометр, – мне нужно тебе кое-что сказать. Ты не очень занята?

Я в это время, пользуясь случаем пока не было посетителей, расставляла новый товар по местам хранения и поправляла раскладку на витринах, если видела недочеты. Час пик миновал и сейчас можно было немного расслабиться. Заведующая стояла в нескольких шагах от меня и не знала, куда деть свои руки.

– Когда вы так начинаете разговор – жди беды, – пошутила я, хотя знала, что начальница не шутит и будет говорить про очередные звонки из отдела кадров. – Давайте уж, не томите мое слабенькое сердечко.

– Прости, дорогая, ты же знаешь, что я человек подневольный и мало, что могу, – замялась Антонина Петровна, подбирая слова. – Сегодня снова звонили из офиса. Сама знаешь, если этим бестиям что-то втемяшится в голову, то навязчивую идею уже ничем не вытащить.

– И что говорили в этот раз? Наверное, хвалили за перевыполненный план?

– К сожалению, нет. Уже и не помню, когда в последний раз нас вообще хвалили, хотя мы и идем не хуже остальных по товарообороту. Ох, эти фурии сказали, что если ты еще раз прогуляешь работу… представляешь, прям так и сказали, будто ты школьница.

– В общем, еще раз и в глаз, так? – подытожила я, чтобы облегчить мучения начальницы. – Вне зависимости, помираешь ты или нет.

– В общих чертах да, – кивнула та, не решаясь взглянуть мне в глаза. – А вот про «помираешь» ты зря так говоришь. Мы, да и все покупатели, тебя очень любим. Некоторые ради тебя и приходят в аптеку. Но отделу персонала не понять простой смертный народ. Они думают, что болеть могут только работники офиса, а нам – простым пешкам, нужно быть постоянно на посту…

– Тоня, – я подошла к молодой женщине и впервые за все время работы обратилась к ней, как к подруге, – ради всего святого, не переживайте так из-за меня. Зная себя, как облупленную, я все равно надолго здесь не задержусь. У меня очень своеобразное хобби, которое мешает везде работать, и я ничего не могу с ним поделать. Поэтому снова прошу не волноваться и думать о ребеночке, который через полгода появится на свет.