Дневник моей тени - 1 часть

Как бедуины

Как бедуины

Приговор суда, проведенного над нами, был суров. В ошейниках с опасным для жизни зарядом, с небольшим набором вещей для путешествия по бескрайним пескам чужой планеты нам предстояло выживать. Жизнь всегда преподносит сюрпризы. Они бывают грустными или веселыми. Мы приспосабливали выданные вещи к суровым реалиям. Мисками раскапывали песчаную яму. Зачем? А кто его знает. Случайно в песках обнаружился таинственный клад. Фантазия услужливо дарила нам мыслеформы наших мечтаний, однако интерес, что же на самом деле хранили раскаленные пески планеты параллельного мира, потребовал приложить некоторые усилия.

Я извлекла из разрытой кучи песка небольшую металлическую коробку прямоугольной формы, украшенную замысловатым орнаментом жучков и геометрических фигур. Она была тяжелой. При ближайшем рассмотрении на одной из сторон находки Эмир заметил петли, удерживающие крышку на основной части предмета, и маленькую кнопочку, на которую тут же нажал. Резкий щелчок откинул крышку. Мы одновременно с такой скоростью склонили свои головы для рассмотрения содержимого, что больно ударились лбами.

Ничего особенного в этой коробочке не было: какие-то металлические трубочки, изогнутые в разной степени, тонкие сверхпрочные куски стальной проволоки, набор деревянных прутиков и кусочки металла, с небольшими отверстиями в одной стороне и острым заточенным концом на другой.

Разглядывая содержимое найденной вещи, Эмир загадочно усмехнулся и разочарованно вздохнул:

-Ни золота, ни бриллиантов, ни даже завалящего бластера…

-Эмир Эждер, эти штучки мне что-то напоминают! – мне пришла в голову совершенно бредовая идея, если учесть наше местонахождение. – Посмотрим…

Я выбрала один из прутиков и плотно насадила на его конец металлический наконечник.

-Это же стрела!

-И как я сам не догадался, - пробормотал Эмир, пытаясь приспособить друг к другу другие металлические трубочки. – Нас наказали сборкой детского конструктора в пустыне. Что ж, маленькое арбалетное устройство готово. Остается только надеяться, что когда-нибудь оно нам действительно поможет выжить. Кстати, ты ничего не можешь придумать о его появлении в этих песках?

Я наморщила лобик, основательно запачканный, как, впрочем, и все лицо, красной андонианской пылью, прилипшей к влажной коже и размазанной по сторонам.

-Наверное, от исконных жителей осталось. Возможно, тут кто-то когда-то зарыл клад… и…, и он теперь стал артефактом, правильно?

-Эмир, ты такой чумазый, что и без оружия тебя всякий испугается,- я ловко сменила тему разговора. - А что, тебе это даже идет! Глаза даже оттенок свой изменили, они немного посветлели, в контрасте с кожей лица уже не такие темные…

-Посмотрите на себя, уважаемая, – не остался в долгу кэп. – Ну что, роем ямку дальше, может быть, еще что-нибудь откопаем или кого-нибудь…

***

Ночью было очень холодно. Трудно сказать без термометра, насколько, но даже в песочной ямке под пологом палатки, закутавшись в полости спальных мешков, мы долго не могли согреться. От нашего дыхания в морозном воздухе вились клубочки пара, носы покраснели, а щетину, проступившую за эти сутки у Эмира на щеках, покрыл иней. Местами щетинки так густо пробивались наружу, что мне напоминали чем-то чешуйки океанической рыбки. Они чернели по краям и отливали золотом, преломляя лунный свет, а к утру совершенно исчезли, так что нельзя было сказать наверняка, были загадочные чешуйки там или нет, приснились.

Наконец, устав слушать шорохи, возникающие от моей возни в утепленном свертке в поисках оптимальной точки положения тела для сна, и принимать от меня внезапные толчки, потому что яма все же не оказалась котлованом, Эмир по-хозяйски расстегнул полость своего мешка и попробовал ввинтиться в соседний, несмотря на мои возмущенные вопли и ощутимые удары кулачков по его жесткой груди и плечам. Он накрыл себя и мое бунтующее тело освободившимся терм пакетом в качестве дополнительного одеяла. В тесноте спального мешка я, все еще рассерженная внезапным вторжением в мое личное пространство, больно пинаясь неснятой из-за холода обувью, повернулась к Эмиру спиной, словно демонстрируя, что захватчики чужой территории не достойны моего внимания. Молча и как-то чрезвычайно спокойно кэп прижал меня к своей широкой груди, тяжело вздохнул и, наконец-то, погрузился в сон.

Я лежала, широко раскрыв глаза. Мне было страшно. Ночь в необитаемой пустыне грозила тысячами опасностей. Вначале я слушала, как разгулявшийся ветер сдувает с барханов песчинки, чувствовала его ледяное дыхание на своих щеках, ночные шорохи рисовали в моем богатом воображении пугающие фантастические картины. Сквозь узкую щель полузасыпанной песком палатки были видны звезды, яркие, более близкие, чем земные. Чужие. Наконец, я почувствовала, что согреваюсь. Тепло и равномерное дыхание Эмира подействовали на меня успокаивающе.

Из тяжелого усталого сна, очень похожего на кратковременное забытье, меня вырвал необычный шорох. Я открыла глаза, пытаясь сфокусировать сонный взгляд на источнике шума. В ограниченном мешком пространстве спящие тела сами приспособились к удобному положению, независимо от воли их хозяев. Бывалые солдаты назвали бы это «ложечками», когда выпуклости и выемки в теле одного плавно переходят в тело другого, словно фигурки пазла. Моя голова уютно покоилась на мускулистой руке Эмира, вторая же его рука крепко обнимала мою талию. Это было одновременно возмутительно и приятно.