Дневник неизвестного дезертира

Дневник неизвестного дезертира

201 год после Часа Принятия, 41 ноября, вблизи южного мыса Пращура разведчики Матриарха обнаружили в полностью уничтоженном гарнизоне брошенный молитвенник неизвестного происхождения. Никто не смог объяснить как он мог бы там оказаться, как минимум, потому что никого из батальона, что там пребывал, в живых не осталось, никого даже не смогли опознать — все тела были разорваны и истерзаны. Ясно было только одно — гарнизон уничтожило некое существо, обладающее необычайно острыми когтями, что были способны оставить глубокие царапины на бетоне, а также невероятной звериной силой, что превратила вездеходы в мятый металлолом.

Чтобы забрать молитвенник, его пришлось отрывать от пола — заплесневелая кровь, полностью покрывшая половину обложки, приклеила её к бетонному дну одного из защитных сооружений. Сама книга была настолько сверхиспользована, что бумага пожелтела, свалялась и покрылась ворсом, а набранные на ней когда-то символы, из среднестатистического набора недорогой печатной машинки, почти полностью стёрлись. Эта книга не представляла интереса как молитвенник, она представляла интерес как дневник — поверх основного материала на страницах находился дополнительный текст. Он явно был не оригинальным, а также написан в максимально возможных кустарных условиях, судя по всему, острой палочкой, покрытой чёрным маслом. После ознакомления с материалом, Патриарх оставила книгу при себе, вероятно, как забавную безделушку.

Здесь приведено полное содержание дневника:

«Слава мне, что всё это наконец закончилось — этой ночью сырой трюм корабля остался позади! Я крайне доволен нынешним положением вещей. Даже несмотря на то, что конкретно в данный момент я называю своим домом небольшую земляную пещеру, которую образовали корни упавшего векового дерева, я чувствую себя лучше чем когда-либо. Пока я был на корабле, то находился в постоянном сомнении смогу ли я дожить до завтра, сейчас же я уверен, что следующие 12 часов я проведу за безмятежным сном у костра.

Не знаю зачем именно решил вести дневник, всё началось с того, что когда я ковырялся в вещах в поисках уже не помню чего именно, то случайно нашёл молитвенник, который отец видимо тихонько подкинул мне в сумки. Читать даже не думал — папу я терпеть не могу, он всегда был типичным бараном, что готов пойти на что угодно, даже на убой, лишь бы оставаться вместе со всеми остальными. Поначалу планировал подменять книгой растопку, но мне в самом деле не помешало бы выговориться — за последнее время произошло очень много разных, по большей части тяжёлых для меня, событий, так что я решил писать свои мысли по поводу поверх текста молитв — бумага стерпит любые мои тяжбы.

Казалось бы, но спрятаться в одном из вражеских военных судов было совсем не сложно. Тогда я должен был сражаться с экипажем именно этого корабля вместе со всеми, но понял, что бой будет последним раньше остальных и сбежал. В итоге так вышло, что корабль остался без защиты и я смог укрыться в трюме. Пришлось вытерпеть очень многие неудобства, ко всему прочему я что-то себе серьёзно там отморозил, потому что сейчас я страшно хриплю и кашляю, только и остаётся верить в то, что это не что-то смертельное.

В любом случае, у меня больше нет пути отхода — это очевидный волчий билет, я больше никогда не вернусь на родину. Если меня найдут «старые товарищи», то я этой встречи не переживу... ещё никто не переживал. Несмотря на это, почти не жалею о своём решении — на моё жалование сложно было даже поесть, что уж там поддержание светской жизни, если и до начала войны я ел мясо только по праздникам и то, если повезёт.

В трюме корабля было довольно тихо, что правда, места маловато и довольно сыро, но грех жаловаться, когда едешь зайцем. За первое время, успел несколько раз разбудить тревогу. Да, именно что разбудить — системы эти здесь особенные, бальтские — и спят, и просыпаются и даже храпят иногда. За время службы много раз с такими сталкивался — для меня они не являются сложным препятствием.

Я уверен, что меня быстро нашли бы, если бы в какой-то момент мне не повезло найти надёжное укрытие под полом: в одном месте можно было снять часть покрытия и накрыться ей же сверху, что позволило мне безопасно прятаться самому и хранить свои вещи. Под полом лежать было очень холодно и неприятно, ну оно и понятно — между толщей воды и мной, кроме тонкой плиты непонятного материала, ничего не было, но, подложив немного ветоши, я в кой-то веке смог безмятежно и относительно комфортно проспаться не боясь обнаружения.

Почти каждую ночь я обходил кухню и доставал из холодильника немного готовой еды. Я не понимаю где находился их основной запас. Если бы я нашёл кладовку, то всех этих ночных рискованных эпопей с кухней можно было бы избежать. Я это к чему... однажды я на несколько дней оказался запертым в трюме — на корабле нашёлся ещё один такой умник как и я. Я всегда стараюсь слушать о чём говорят на палубе или в покоях. Помимо звуков потасовки, тогда я услышал наверху ещё и голос Бертмана, ну, точнее, его предсмертные визги. Из-за этого идиота я был вынужден просиживать под полом по несколько десятков часов больше чем обычно, потому что экипаж наладил регулярный патруль корабля примерно на две недели. В итоге, с голодухи я решил сделать то, чего никогда раньше не осмеливался сделать по очевидным причинам — я решил вскрывать грузовые ящики и искать там на предмет еды. Чтобы сделать всё как надо уходило большое количество времени — ящик сначала нужно было очень тихо вскрыть деревянным клином (ничего более схожего с ломом у меня не было), а затем ещё и закупорить обратно, чтобы следов моих поисков не обнаружили. За всё время активных попыток найти еду я так и не нашёл ни одного сухого пайка, ни единой консервы или чего-то подобного, но зато нашёл аптечки, очень много аптечек. Казалось бы, бесполезный в моей ситуации предмет, но это не так. У бальтов многие предметы быта, оружие и техника являются живыми существами, которые состоят из так необходимых мне калорий, а я был очень наслышан о том, что вместо обычных гнутой иголки и кетгута, у болотников на вооружении шёлковые личинки, которые являются аналогом нашего набора для зашивания ран. Я посчитал, что смогу найти в аптечке такую и использовать её как продукт питания, и не прогадал. В коробочках, помимо бинтов, жгутов и обезболивающих, находились также и те самые шёлковые личинки. Сначала я ел их просто так, горстьми, но при таком подходе мне тут же склеивало нитями весь рот, да так, что я ещё пять минут им двигать не мог, так что потом я стал вырезать шёлковые железы у личинок и вот уже тогда есть их было намного приятнее. Только благодаря личинкам я смог пережить тот период с патрулями. Смешно и то, что лишь под самый конец моего пути я понял, что топливо для корабля всё это время было полностью съедобным. Если бы знал об этом, то на корабле я бы гарантированно не похудел, а может даже и набрал бы. Корабельное топливо представляет из себя твёрдые брикетики зелёного цвета, чем-то схожие с галетами по фактуре. Слышал от ребят из другой роты, что они паёк грели в масле из бальтских скафандров и ели так, вот я и решил тоже попробовать. Брикеты окзались несколько безвкусными и горькими, но недостаточно, чтобы мне расхотелось их есть. По прошествии времени, побочек никаких не чувствовалось, думаю, что всё обошлось.