Размер шрифта: - +
«Череда неприятностей продолжалась.
Видимо не мой месяц»
День действительно не представлял ничего радужного.
Учитывая, что Лойд Эберлинг впервые за тридцатилетнюю практику сидел в кабинете директора при полной комиссии.
А дело собственно вот в чем.
Оптимисту Лойду два дня назад привезли очередного «клиента».
Он как говориться «хорошо его обработал», и в заключение экспертизы записал, что мистер Донохью скончался от наркотической интоксикации.
Почки не выдержали.
Однако семья покойного потребовала повторную экспертизу, так как утверждала, что добропорядочный муж и отличный отец, а так же почетный гражданин этого города, никогда не употреблял наркотики.
Провели повторное вскрытие другим специалистом, в заключении рисовалась совсем другая причина смерти «разрыв надпочечников в связи с мочекаменной болезнью»
И вот теперь, Лойд сидел среди 10 докторов, профессоров медицинских наук и расстроенной Луизой во главе, чтобы получить нагоняй, как пятиклассник в кабинете директора.
- скажу честно Лойд, я знаю тебя давно и все понимаю. Возраст никому не идет в плюс, – начал доктор Пэриш, он был прекрасным кардиохирургом, а так же заведовал отделом кадров.
- о чем это вы? Вы считайте меня старым? – это Лойда обидело даже сильнее, чем то, что его обвиняют в неправильном диагнозе.
- ну что ты. Доктор Пэриш хотел сказать, что тебе Лойд, стоит отдохнуть. Ты ведь уже лет пять отпуска не брал, – вступил мягкий голос Луизы.
Она симпатизировала Лойду, и знала, что он отличный специалист и до сих пор не могла поверить, что такое могло случиться.
- на пенсию меня отправляйте, – вопрос или утверждение не понятно, но Лойд уже все понял.
В этом не было ничего странного.
Ему не 30 и даже не 40, чтобы удивляться пенсии.
Она должна была когда-то наступить.
Только вот Лойд не ожидал этого, ведь еще вчера ему было 27, и он пришел работать в морг, как вышло, что сейчас ему под 60 и его отправляют на пенсию?
- нет… то есть… ну… - Луиза мялась, она не могла этого произнести, так как сама в это не верила.
Как же морг без этого оптимиста?
- не трудись, я все понимаю. Но я точно знаю, что не мог ошибиться. В носовых запазухах было найдено наркотическое вещество. Однако желудочный сок его расщепил, еще до кончины мистера Донохью. И у него не было мочекаменной болезни.
Чем-чем, а ответственностью Лойд мог гордиться.
У Лойда не было проблем со зрением или с памятью, а потому в своем возрасте он есть и остается великолепным специалистом.
Он был готов нести ответственность, но только в том случае, если бы действительно ошибся.
Однако по лицам комиссии было видно, что все уже решено.
И его, Лойда Эберлинга, отправляют на пенсию.
«Значит, так тому и быть.
Мне вот-вот 58, а в этом возрасте обычно сидят перед телевизором, едят кашу и возятся с внуками, кому повезет - с правнуками.
Меня этим не расстроишь.
Вот Луиза расстроилась сильнее меня.
Интересно, какого это?
Расстроиться?
Заплакать?
Эти чувства мне не ведомы, с тем пор как я себя помню.
Даже смерть моей матушки, не заставила меня опустить голову.
Было только чувство вины и то прошло.
Может, я конечно и плохой человек говоря такое, но таков уж я.
Таков мой мир.
И все же я буду скучать по Луизе и по моргу тоже.
Мама говорила:
«Жизнь – это шахматная доска. В твоей власти выбрать, какой фигурой быть. Хорошо поступишь – будешь пешкой, плохо – королем»
Философия и мудрость моей матери неоспорима.
Однако дойдя до преклонного возраста, я услышал продолжение этого выражения:
«Когда игра заканчивается: пешка и король все равно попадают в одну коробку»
И вот она истина в паре слов.
И в действительности неважно, каким прекрасным человеком был мистер Донохью, его не стало, и ему уже неважно от чего он умер, его не заботят больше репутация и мнение семьи.
А я ведь не ошибся.
Мистер Донохью действительно был наркоманом, но дабы сохранить хорошую репутацию и светлую память, его семья подкупила другого специалиста.
И в этом бою пал я.
Об этом мне рассказал Джим Пэриш после собрания.
Когда-то мы делили с ним конспекты, теперь он лишил меня работы.
Справедливости Дамы и Господа – нет!»
Добавить в библиотеку 