Дневники судьбы

Дневники судьбы

14 марта 1994 года.

Погода мерзкая. Промозглый ветер, талый снег и совершенно скользкая дорога. Почему ей приспичило рожать именно этой ночью? Хорошо, что успела собрать сумку с вещами для малыша и документы. Боль нестерпимая. Частник несется сквозь мглу, ругая себя за то, что согласился подвести беременную до больницы: "Еще рожать начнет, перепачкает мне все." Молодая женщина на заднем сиденье подскуливает и стучит лбом в подголовник водителя.

- Хватит дергаться, мешаешь вести машину, - орет водитель.

- Больно! Давай быстрее!

- Куда быстрее? На тот свет? Его ослепляет встречная и он резко давит на тормоз. Она ударяется об водительское сидение и откидывается назад. Сильная схватка прокатывается по всему ее телу. Она кричит, охает и вдруг замолкает.

- Эй, ты, как тебя. Ты чего молчишь?

В ответ тишина. В переднем зеркале отражаются бледное лицо и закрытые глаза. Кажется она не дышит.

Он останавливает машину, задыхаясь от волнения рвет заднюю дверь, пульса нет.

- Черт, черт, черт, - стучит по багажнику водитель, - что делать? Менты вспомнят мой срок по малолетке, еще и машина не моя.

Он снова кидается к пассажирке, трясет ее и отпускает неподвижное тело. На дороге он один, нет помощи, но нет и свидетелей. Дрожащими руками обыскивает ее карманы: ключи, жвачка, трамвайный билет. Сумка: паспорт, обменная карта, белье. Закрывает сумку, кидает на переднее сиденье, вытаскивает из машины женщину и волоком тащит ее к обочине.

- Вот так. Тебе уже все равно, а мне в тюрягу не хочется. Женщина остается в грязном сугробе мокрого снега, который тут же становится красным от крови. Водитель садится в машину и срывается с места. Через пару километров он съезжает в лес, разводит огонь и сжигает все, что было связано с незнакомкой, а через час, не справившись с управлением на скользкой дороге,  летит с моста в реку и навсегда уносит с собой тайну ночной пассажирки.

А в это время в машине скорой помощи, водитель которой каким-то чудом разглядел в темноте женщину на обочине, лежали два маленьких комочка, завернутые в куртки врачей. Медики изо всех сил пытались завести сердце их мамы. Но сил не хватило. Она потеряла очень много крови. Единственным, что женщина успела произнести было имя: "Саша".

15 марта 1994 года.

Врачи роддома обзвонили все гинекологические центры, где могла бы стоять на учете неизвестная.  Нигде не знали о беременной двойней Саше. В милиции заявлений о пропаже человека не было. А меж тем ее дети: мальчик и девочка - чувствовали себя хорошо. Сердобольные роженицы подкармливали их своим молоком и сетовали на горькую судьбу сироток.

- Есть разговор, срочно приезжай,- закрывшись в кабинете звонил кому-то главврач роддома. - Нет, по телефону не могу. Да,  по твоей просьбе.

Через полчаса в соседнем с клиникой кафе состоялся такой разговор.

- Их двое, мальчик и девочка. Мать умерла и кто она не известно, - шепотом говорил главврач.

- Мне нужна только дочь. Мальчика я не возьму, - отвечала ему стройная моложавая женщина с черными, как смоль волосами и бриллиантами в ушах.

- Ну послушай, их нельзя разлучать. Бери обоих.

- Ты хочешь, чтобы они оба росли в детдоме? Пусть хоть девочке будет хорошо. Мальчик и так вырастет.

- Это твое последнее слово.

- Абсолютно!

- Бумаги будут готовы через три дня. Тогда же и ребенка заберешь. Сумму ты знаешь - раздосадованно закончил разговор главврач.

19 марта 1994 года

Из роддома была выписана Юлия Игоревна Васильева. Ее вынесли в красивом розовом конверте и увезли на БМВ в роскошный особняк. Следом в ватном одеяльце вынесли Александра Ивановича Мартова и передали в руки работницы дома малютки.

2 апреля 1994 года

В дверь приемного покоя постучался мужчина и спросил не поступала ли к ним роженица с двойней, приезжая из Смоленска. Та позвала главврача и он подробно поведал мужчине, что ничего подобного в его учреждении никогда не происходило  и предложил ему посетить другие родильные дома.

- Я был везде. Спасибо!

Почти в это же время заведующий моргом, закадычный друг главврача отдавал указания нужным людям о погребении неизвестной на старом кладбище.

От нее остался только порядковый номер 273 и запись в тайной тетрадке: "Женщина из роддома. 15 марта 1994 г.)

5 апреля 1995 год.

- Исполняется годик нашей любимой, сладенькой Юлечке, - крупный мужчина, держа девочку на руках, целует ее и дает сигнал своему охраннику. Тот стягивает с огромной клетки стоящей в центре лужайки ткань и все гости замирают от восхищения. Маленький пони,  запряженный в настоящую карету фыркает и бьет копытцем.

- Карету, моей принцессе, - смеется мужчина и усаживает дочку на бархатное сидение. Пони идет по кругу, все гости хлопают, а девочка заливается веселым смехом и машет ручками "пока, пока".

 В доме ребенка Саша стоит  в описанных колготках у окна и слюнявит лапу затасканного плюшевого зайца. В комнату заходит нянечка.

- Ну, что ссыкун, давай-ка по поводу дня рождения твоего я тебе штаны поменяю, - она привычно берет малыша на руки и  меняет колготки. - На, Саша, сушку.

Мальчик бросает зайца и двумя ручками тянет угощение в рот.

- Эх, горемыка, - она чмокает его макушку.- Никому то ты не нужен.

15 апреля 1997 год.

- Хочу эту куклу и это платье.

Посетители миланского магазина с интересом поглядывают на парочку русских туристов.  Маленькая белокурая девочка бегает по отделу детских товаров,  а ее отец с радостью кладет в картину все, на что она указывает пальчиком.

- Юленька, все это не поместится в самолет, - смеется мужчина.