До мыслей.

До мыслей.

Нет ничего. Сложно, правда? Понять и представить ничем это всё - ничего не получится вам. Ничего и не страшно, между коими так далеко ничего, коль в округе нет мест между чем ничто мы могли бы разумными ставить границы. И не видно ни зги, не трепещет меж тьмой даже малый луч света, что надеждой своей разрезал ничего.  Только холод и тьма, и нам не дано ни одним обоняньем это всё осязать, между ветхих забвений и просторных сужений что своим расширеньем прорезают пространство, ничего не понять. 

Ты следишь за мной тут? Но ведь здесь ничего, немым эхом пространство засыпает во тьме, ты не можешь представить красоту растворенья среди мёртвых расщелин неосознанных нами, все миры были созданы и рассыпании до… До того как смогли осознать претворенье. И лишь гулкий треск всплеском озарил наш покой, и нигде не пронёсся этот яростный крик в своей жизни он длился ровно ноль, ничего… И родилось оно, то что ранит и бьёт, то что режет нас в части, растворяет и гонит, прогоняет ничто – это был только миг, между всем ничего. Так он мал и беспомощен, еле жив малый свет. Но, собравшись, тот миг озарил всё вокруг, всё вокруг-ничего, ярким вздохом наполнил свою малую клетку, между прутьями коей было место всем нам и пожрал всё ничто, и ничто прекратилось. 

Только он и граница, кою мы охраняли, сотрясались и пели с краем тленного времени. Что своим существом нас старалось пожрать, но пожрать ничего не получится вам, лишь заполнить моментом было в силу богам. Но богов нет в помине, только миг и зажат пожирающим сам самого, среди времени что надавил отовсюду… Лучик света сдавили в ещё меньшую точку, он вопил и кричал своей тленной судьбе, и как только достигнув он размерами всеми став почти вновь ничем он… 

взорвался кометой пронося время вспять, разорвал все границы, осветил целый мир для миров сотворенье он создал нечто то, что позволит нам тёмным просветиться и жить. Он создал нам свободу. И свобода была столь сильна, горяча и её пылкою страстью мы пленили судьбу, её знойным дыханьем, мы пронзили пространство, разрезая на части и сшивая их в то, что теперь ваши люди нарекли небосводом.

 И мгновенье спустя, среди ярких боёв, среди жарких прозрений робко вскрикнуло “Я…” Было ль это пространство или чья то уловка, но оно сотворилось вместе с памятью мысли и навечно застыло в каждом сердце у нас. Отрастив себе зренье, мы взглянули в пространство, отрастив себе мысли, поглотив каждый час, мы направились вновь к границам пространства, для того ли судьба, испытала всех нас?