До новой встречи в Пропасти

X

Запись номер один

Первый год новой жизни

Примечание: оказывается,

не так уж и просто восстановить

в памяти события тех страшных дней.

Но время пришло.

Я видел Цитадель глазами Катрины, я постарался собрать как можно больше информации, но всё равно город меня удивил. Доказал в очередной раз, что Царство и Элевентэль — невероятно разные. Элевентэйн, наша прекрасная столица, город, наполненный теплом, светом и воздухом, тёплыми солнечными лучами, ароматом цветов, яркими красками, музыкой, памятниками архитектуры, прославляющими искусство элевен, наше умение создавать и ценить красоту. Цитадель — другая. Промозглая и холодная, отличающаяся тёмными оттенками цветов, но при этом не унылая. Это большой город с быстрым ритмом жизни. Люди по натуре своей склонны всё усложнять, они торопятся, спешат, спешат, шумят… И всё смешивается: яркость огней в окнах домов, свет фонарей, тёмный камень, толпы прохожих, гудки автомобилей, поезда, идущего через город. Быстрые движения людей, их голоса, море сбивчивых мыслей. Мрачность и одновременно изысканность, вычурность построек. Во всём есть что-то мощное, монументальное, стремящееся остаться в веках, что-то закрытое, пугающее, как и сама жизнь в Цитадели.

Жизнь людей, образ их мыслей, поведение потрясали. Впервые я настолько близко подобрался к ним, впервые я незримой тенью бродил в их толпе, заглядывал им в лица, разглядывал их одежду, наблюдал за тем, как они торопятся на работу, как усталые и печальные возвращаются домой, как продают и покупают, как мечтают, как боятся быть изгнанными. Боятся, боятся всегда… и при этом умудряются радоваться, творить и любить. Я заглядывал в ателье Катрины или порой просто смотрел в её окна. Она рисовала или шила, не поднимая головы. Она знала, я буду за ней присматривать, но не могла разглядеть меня. И я спешил уйти, скрыться. Мне было трудно долго оставаться в толпе. Мне не обмануть их всех. Людей слишком много, одурачить всех и каждого не получится. Если буду разгуливать по улицам, меня рано или поздно заметят. Я потеряю контроль. В городе много агентов OGA, и они глядят в оба, они растворяются в толпе и наблюдают, они всегда начеку. А я устал. От того, что нахожусь в постоянном напряжении. Все мои силы брошены на то, чтобы оставаться незамеченным, в каждой человеческой мысли я ищу для себя угрозу, я не могу спать или прохлаждаться, иначе попадусь. Я каждую минуту на линии огня, одно неверное движение, потеряю всё. А я устал. От холода, пробирающего до костей, от этих тёмных, но кажущихся неимоверно длинными дней, от расследования.

Герхард Шлёцер — единственная ниточка, ведущая к шпионам, предавшим Элевентэль. Я слежу за ним каждый день, наблюдаю за тем, как он вместе с коллегами и молодой помощницей Хельгой, его переводчицей, готовится к переговорам с элевен. Я наблюдаю за ним. Следит и Катрина. Первым делом она сожгла документы, уничтожила все фотографии, и теперь наблюдает за мужем. К её удивлению Шлёцер обрадовался возвращению жены, по-настоящему, искренне. Катрина, безусловно, ему не доверяла, но я… я, трактуя его мысли, понимал: Шлёцер счастлив, и он… он не желал ей смерти. Он хотел совсем другого, мечтал, чтобы их семейная жизнь наладилась, отчаянно ревновал и больше не желал отпускать, при этом пытался заслужить её расположение. Катрина думала, что он хочет сбить её с толку, запутать, но опыт подсказывал мне: мотивы Герхарда личные, не связанные со шпионской историей. И если так… если так… вполне возможно, подставил её не он. Его мысли вращались вокруг жены и работы. Он постоянно думал о предстоящих переговорах с элевен, из кожи вон лез, чтобы проявить себя. Он был амбициозен, этот Шлёцер, он всегда желал большего. Его карьера, его репутация… постоянное чувство беспокойства за будущее, желание продвинуться, заслужить уважение, желание разделаться с конкурентами. И при этом я не видел в нём ненависти к Царству. В его биографии не было ничего, что дало бы мне зацепку, его семья была состоятельной, он родился кайзером, у него были преимущества. И он… он думал только о себе. В мыслях Шлёцера не было ни тени недовольства режимом, рассуждений о справедливости и несправедливости, о войне. Нет, он думал только о том, что будет выгодно для него, лишь для него одного. А элевен не играют на жадности людей, для нас алчность — ненадежное качество. Обязательно найдется тот, кто предложит больше. Возможность отомстить — вот что можно предоставить недовольным. И я искал таких среди коллег Шлёцера. Искал и находил. Но мне нужны были доказательства, а постоянно следить за Герхардом, за его коллегами я не мог. Слишком много уходило сил. А их нужно было беречь. Мне ещё предстояло выбраться из Цитадели и вывезти Катрину. Она помогала, как могла. Она была уверена, что если её подставил не Герхард, так кто-то из его окружения. В конце концов, кто-то передал Герхарду документы, кто-то напоил его перед этим. Шлёцер, судя по всему, и знать не знал, что принёс в свой дом. Кто-то рассчитывал, что именно Катрина найдет документы и вывезет их из Цитадели, передаст по назначению. Кто-то надеялся, что из этой поездки Катрина не вернётся живой.

Я видел в этом что-то личное. Да-да. Некий личный мотив. Кто-то всё продумал до мелочей, кто-то мстил Катрине и одновременно заметал следы. Кто-то… кто же… кто? Десятки фигур, словно на доске для игры в «Матчильято». О! Я нередко выходил из неё победителем. Но теперь… столько мыслей, столько мотивов. Предатели здесь, в окружении Герхарда Шлёцера, а он, идиот, об этом и не подозревает. Все они знакомы с Катриной, все бывают в роскошном доме Шлёцеров, выпивают с хозяином, курят, говорят о работе, а их жёны заказывают в ателье Кетти безумно дорогие наряды, восхищаются её талантом и зубоскалят за её спиной. Кто из них? Кто? Тот, у кого есть доступ к секретной информации, тот, кто хорошо знает язык элевен, тот, кто вхож в дом Шлёцеров, тот, кому Герхард начал доверять, как себе. Он… нет, она. Это она!