До скончания веков

До скончания веков

Не помню точно, когда всё это началось, но помню почему.

А ты? Помнишь, как сжёг меня?

Леви сжала в руках сумочку и попыталась сосредоточиться. Возможность отомстить выпадала всего раз в четверть века. А она и так пропустила прошлую, увлёкшись подготовкой к шабашу. Повидать старых подружек, конечно, было приятно, но не так, как наблюдать за действием собственного проклятья.

А оно вышло на редкость качественным. Ведь даже спустя столько лет практики у Леви всё никак не получалось повторить тот успех. Очевидно, секрет был в чистейшей и безграничной ненависти, которую она испытывала, пока огонь лизал её пятки и плавил кожу, будто масло. Потому-то проклятье и работало, как часы, возрождая Гажила уже четвёртую сотню лет.

Вспомнив день казни, Леви поёжилась и заёрзала на жёсткой церковной скамейке: ох, и испугалась же она тогда! Уверенности в том, что Бог ей поможет, не было, а умирать молодой совсем не хотелось, вот и пришлось продать душу дьяволу прямо на злосчастном костре. И Господин спас её, послав силу.

Проклятье тогда само сорвалось с губ и полетело в главного инквизитора, вершившего судьбы ни чём не повинных людей. И молния тут же прошила его насквозь, заставив биться в конвульсиях на земле, извиваясь от боли и страдая так, как страдали бы жертвы его бесчестного суда. А после Господин послал дождь, который потушил все костры. И Леви убежала. Прочь. Не различая дороги, неслась, пока не выбилась из сил где-то в чаще непроходимого леса.

Мысленно поблагодарив Господина за всё, Леви заправила длинный синий локон за ухо и поправила массивную серьгу в виде креста. С недавнего времени ей стало нравиться носить такие околорелигиозные украшения, особенно после того, как она поняла, что это обеспечивает неплохой приток новых клиентов в её магическую лавку. Люди почему-то считали, что раз в лавке есть распятия и святая вода, то и ведьма там совсем не «чёрная». Такие заблуждения были только на пользу её процветающему в этом веке бизнесу.

Кинув короткий взгляд на человека за кафедрой, Леви поняла, почему тот молчал уже пару минут: искал нужную строчку в раскрытой Библии. А ведь в прошлых жизнях он знал её наизусть и мог цитировать в любой подходящий и не очень момент. Такого фанатика своего дела ещё нужно было поискать. А что теперь? Бесконечные паузы и чтение с книги. Дожили. Всё-таки зря она пропустила его прошлую смерть, видимо, это плохо повлияло на процесс перерождения души в новом теле.

Низкий, бархатистый голос проповедника раздался чуть громче, чем до этого, и заставил Леви ухмыльнуться.

– У верующего секрет мужества кроется в этом: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной»…

«Ты один, малыш. Давно один», – про себя ответила ему Леви и, легонько взмахнув пальцами, потушила все свечи в приходе. Этот трюк ей очень нравился. Конечно, не так, как «одержимые старые девы», но сейчас был не совсем подходящий момент, поэтому пришлось довольствоваться малым.

Люди в зале тут же испуганно заохали, и проповедник поспешил их успокоить.

– Видите, Бог с нами. Так Он показывает, что тоже здесь и согласен с моими словами. Бог любит нас.

Тихонько засмеявшись, Леви краем глаза уловила грозный взгляд старушки справа. Ох, если бы та знала, что Богу нет дела ни до кого в этом зале и всем им гореть в аду за кучу мелочей, она бы тоже посмеялась над глупостью и бессмысленностью этой проповеди. Ведь ничто уже не отмоет чернейшие души собравшихся здесь людей.

Проповедник попросил помощника вновь зажечь свечи и оглядел свою паству. Когда он задержал взгляд на Леви, волоски на её руках встали дыбом, будто это её должно было убить молнией через пару часов. И это было непривычно. Та жёсткость, которую она заметила в его взгляде, немного испугала, заставив вспомнить пару не очень приятных моментов в их совместной истории.

Перекинув все тревоги на сидящую сзади парочку, она решила списать всё на нервное предвкушение. Всё-таки ждать этого дня долгих пятьдесят лет было катастрофически скучно, поэтому теперь-то она точно больше не будет пропускать. И хоть, в целом, ей нравилось быть ведьмой: все эти шабаши, поклонения Господину, бесконечная молодость, но с годами сильно надоедало, и единственным, что вносило разнообразие в бесконечную череду одинаковых дней, был Гажил.

Он всё ещё смотрел на неё, поэтому, улыбнувшись, она обнажила белоснежные зубы – чудо современной медицины – и кончиком языка облизала губы. Леви знала, что выглядит сексуально, она готовилась, в конце-то концов. Надела самое шикарное платье, накрасила губы по ярче, выпила пару омолаживающих зелий. Но самое главное – она прихватила ещё и парочку вещей из прошлого: кулон, обхватывающий шею, будто змея, и обручальное кольцо с брильянтом, сияющее на безымянном пальце.

Кольцо было гордостью её коллекции – напоминанием о единственном успешном совращении священника, принявшего обет безбрачия. Правда, как только он ей его вручил, его убило молнией, и они не смогли повторить все те грешные дела, на которые Леви рассчитывала, но воспоминания об этом моменте она всё равно бережно хранила в сердце.

«Ничего, повторим в этот раз», – весело подумала Леви и подмигнула проповеднику.

Мужчина отвёл взгляд, и Леви показалось, что он улыбнулся краем губ. С чего бы это? Он же должен был смутиться. Как и всегда. Неужели, в работе проклятья что-то изменилось? Может, она ошиблась и это не тот проповедник?