До встречи с тобой

Глава 1. Единственный друг

Холодный весенний дождь барабанил по крыше, словно ударяясь о крышку перевёрнутого ведра и издавал неприятные, заглушающие всё вокруг звуки.

- Дядя Ван?

- Что такое Кей?

Мы с дядей шли по мокрой от луж грунтовой дороге и время от времени скользили по мягкой, расмягченной дождем глине.

- У меня ноги промокли.

- Я знаю. Потерпи немного. Скоро мы дойдем до дома и твой брат одолжит тебе сухую одежду.

- Почему я не могу одеть свою?

- Прости малыш, услышав о состоянии твоей одежды, дядя Шен попросил не брать её с собой. Он наверняка купит тебе другую.

- Папа Шен купит мне другую одежду?

На секунду мое лицо озарила мертвенно бледная улыбка, но она сразу же угасла в воспоминаниях давно минувших дней.

«Мне было четыре, когда папа тащил меня за волосы, за то, что я не захотел надевать уродливую шапку, которую он для меня купил.

В тот день он как раз навещал бабушку и увидев мой недовольный взгляд, раз за разом падающий на чёрную, мохнатую шапку, внезапно слетел с катушек.

- Надевай!

Его голос медленно растекся по холодному залу, в котором одномоментно повисла тишина.

За хмурым взглядом худощавого мужчины скрывалась глубокая ненависть, затаенная после скоропостижной смерти матери, почившей сразу после родов.

Виной всему был я … Кей Ланс.

- Я сказал тебе надеть ее!

Голос мужчины стал ещё холодней, отчего по моей спине неудержимым потоком пробежали мурашки.

- Кей, сынок, одень шапочку, дай папе полюбоваться на тебя.

Голос бабули всегда был мягким и теплым, нежно ласкающим слух.

- Бабушка … , - прошептал я и придвинулся ближе к ее телу. Эта шапка такая страшная. Она меня пугает.

- Ты прав дорогой. Шапочка и вправду необычная. Однако ее купил для тебя твой отец. Он очень хочет, чтобы ты ее примерил.

Я смущенно прошел вперёд и аккуратно взял со стула черную мохнатую шапку.

- Надевай! – грозно повторил отец и я покорно надел эту дрянь на голову.

- Ого, Кей, а она тебе даже идет.

- Как я и предполагал, - хмыкнул отец и сложил ногу на ногу. Этой убогой мордашке не хватает ни шапки, а подзатыльника.

Меня так взбесили его слова, что я снял с себя эту дерьмовую шапку и швырнул ему прямо в лицо.

- Уходи! Ты нам не нужен! Ты плохой! Плохой!

Лицо Шена исказило уродливое подобие улыбки.

- Ах ты мелкий сученыш …

Мужчина неспеша встал из за стола, оттолкнул вставшую на мою защиту бабушку и едва я собирался удрать, как его крепкие пальцы схватили меня на бегу, прямо за волосы.

Боль переполнила мое тело. Я кричал что есть сил, плакал и барахтался в его руках, пытаясь вырваться, но человек напротив оказался неумолим и крайне жесток.

Он протащил меня за волосы через весь коридор, потом огород, а после, схватил за шкирку и безразлично швырнул за забор.

Я взлетел на два с половиной метра вверх, (едва не умерев от страха) потом столько же вниз, кубарем перекратился по сухой земле, а после, вписался в старый засохший куст, едва не выколовший мне глаза.

Противная сухая ветка до крови расцарапала мне лицо и шею, а рука, оставшаяся согнутой в обратном направлении, мгновенно дала о себе знать.

Боль парализовала мое тело, подобно кипятку, пролитому на кожу, потому я завопил от нестерпимой боли и отключился едва дождавшись помощи.

Несмотря на свой смешной возраст, я понимал, что за человек мой отец и зачем он вообще к нам приходит.

Его не волновала бабушка. Тем более состояние ее здоровья. Все, чего он хотел, так это сломать меня изнутри, вынуть из меня душу, смешать с грязью все, к чему я прикасаюсь или просто покончить со мной. Хотя, зная его паршивый характер, для меня это была бы слишком лёгкая смерть и она бы явно не принесла ему радости. Гораздо приятнее было измываться над беспомощным ребенком, заставляя его страдать от внушаемых раз за разом безосновательных обвинений и упрёков.

- Ты …. Болван неотёсанный! Даже с соседским ребенком подружиться не можешь? Таких дикарей как ты только на цепь сажать, да сечь почём зря!

- Перестаньте, мистер Роу! Ваш сын очень добрый и воспитанный мальчик. Вы чрезмерно строги к нему!

- Вас спросить забыли! – скалился отец и за шкирку тащил меня домой».

После многочисленных попыток подружиться с соседскими детьми, я окончательно убедился, что ни на что не годен. Они не хотели со мной играть и бежали домой едва им стоило меня завидеть. А теперь, после смерти любимой бабушки, меня вели в дом к самому страшному человеку на планете.

Я никогда не знал другого отца. Был ли он лучше до смерти мамы, умел ли он улыбаться, любил ли ее, или всегда был таким чёрствым и холодным как сейчас? Этого мне так и не удалось узнать, однако та огромная, неподъемная ноша, которую он переложил мне на плечи, тяготит меня и по сей день.

- Дядя Ван, а нам правда нужно идти к нему? Я могу пойти в детский дом.

- Прости дружок. Мистер Роу так и планировал однако родные твоего папы были с этим несогласны. Потому, тебе придется жить с ним под одной крышей вплоть до совершеннолетия.

- До совершеннолетия? А сколько это?

- До восемнадцати лет. После, ты сможешь уехать куда пожелаешь. Если дядя Шен не будет возражать.

- Правда? А если я не доживу до своего совершеннолетия?

- Ч-что?

Дядя Ван остановился посреди обмытой небесными водами дороги и на миг забыл как дышать.

- Почему … почему ты говоришь такие вещи, Кей? Ты … Ты чем то болен?

Я покачал головой и глубоко вздохнул, словно в свои пять с половиной лет, успел во всю познать мрачные глубины этой нелепой, жестокой жизни.

- А вдруг я упаду и умру? Или наткнусь на вилы, совершенно случайно.

У дяди Вана дёрнулся глаз.

- Постарайся быть осторожен, Кей, - с неподдельной грустью произнес дядя Ван и потрепал меня по темным, густым волосам. Ты должен быть внимателен! Помни, мама дала тебе замечательную возможность жить и познавать этот мир, полный удивительных и неизведанных чудес. Она очень счастлива, что ты остался жив и время от времени даже наблюдает за тобой с далёких небесных глубин, восхищаюсь твоими успехами и печалясь в дни твоей грусти.