До встречи в Иерусалиме

Глава 1.1

Глава 1.1

Забежав в последний автобус, приложила “рав кав” к терминалу и села на свободное место у окошка. Лето почти закончилось, и я, несмотря на то, что живу у моря, так ни разу туда и не попала.

Последние года три были слишком тяжелыми. Развод с мужем, переезд к родителям и долгие разговоры с двумя сыновьями. Сложно объяснить мальчишкам, почему папа больше не живет с нами и гораздо сложнее, почему он даже не звонит. Но прошло уже три года, и страсти поутихли.

Прикрыла глаза и откинулась на спинку автобусного кресла с синей плюшевой обивкой. Еще несколько остановок и доберусь до “Эспаньолы”, а оттуда минут десять пешком и вниз по ступенькам к морю.

В кармане джинсовых рваных шортов завибрировал мой старенький Samsung.

— Да, папа, — даже не глядя на экран, знала, кто мне звонит.

— Ань, а ты где? Все ужинать собрались, но без тебя не садятся.

— Я в автобусе еду на пляж. Давно хотела, но сам знаешь, все недосуг.

— Могла бы позвонить. Ладно, развлекайся, — голос у отца был хриплым и тихим. — Ты одна?

— Конечно, — тихонько хмыкнула. — Просто посижу на берегу, послушаю шум волн и сразу домой. Не ждите, ладно? Мальчишкам скажи, чтобы ложились. Все лето спят до обеда, а до школы всего два дня.

В автобусе работает кондиционер, но от жары не спасает. Даже вечером не просто жарко, а душно. Всему виной субтропический климат. Жить у моря, конечно, здорово, но высокая влажность - жесть.

Доехав до нужной остановки, надавила на желтую кнопку с надписью “stop”. В автобусе осталась лишь я, и потому водитель открыл лишь ту дверь, ближе к которой сидела я.

Привычно поблагодарив и пожелав счастливого пути, вышла в той самой “Эспаньоле”.

Красивый район с домами, которые были точной копией испанских. Небольшие окна, отсутствие балконов и море цветов на узеньких подоконниках. Место живописное и очень необычное. Здесь жили выходцы из Испании, потому район так и назывался.

Немного прошла по темным улочкам и свернула на пустое вечернее шоссе. Оставалось всего лишь перейти дорогу и пройти мимо новостроек.

В небе уже светил тонкий золотистый серп убывающего полумесяца.

Вдохнув солоноватый воздух, перебежала дорогу и оказалась на огромной парковке, которая была заполнена автомобилями. Каждый хотел провести вечер в одном из баров местного пляжа.

Сняв с ног серебристые босоножки на тонкой подошве, прошла по горячему асфальту к ступенькам и, достав из сумки сигареты, закурила.

У небольшого и почему-то неработающего кафе стояла молодая пара. Парня не рассмотрела, он находился в тени высокого фонаря, облокотившись о железные перила, а вот девушку я хорошо видела. Серебристый топ с мелкими стразами и узкие джинсы скинни. Белые длинные волосы, будто выжженные перекисью, и их сухие кончики безжизненно свисали, падая на оголенную спину. Она стояла боком и громко, как все местные, высказывала парню что-то.

Отмечу, что все израильтяне отличаются пылким восточным темпераментом. Они всегда говорят громко, жестикулируют, и им все равно, что кто-то услышит. Особенно шумными были выходцы из Марокко. Кто-то приехал еще ребенком в Израиль. Репатриировался, как я. Но многие были рождены здесь.

Стараясь не глазеть на ругающихся, я прошла мимо и зацепилась розовым рюкзаком за кусок металла, торчащий из забора.

Девушка тут же притихла, но прожигала взглядом, полным ярости и, как мне показалось, отвращения. Я улыбнулась, высвободила рюкзак и попыталась пройти мимо без приключений, но блондинка была настроена воинственно.

Понятия не имею, о чем она говорила с молодым человеком, но попала под горячую руку его разъяренной подружки.

— Иди, куда шла! — громко выкрикнула девушка. — Сильно интересно?

— Простите, но я просто хочу пройти к морю, — не переставая улыбаться, ответила и все-таки спустилась двумя ступенями ниже.

— Кальба! — в спину послышалось ругательство на иврите, что в переводе на русский означало сука.

— Прекрати, — теперь уже говорил парень, и его голос был абсолютно спокойным. — Ты теперь на людей бросаешься? Что тебе сделала эта несчастная женщина?

Естественно, они говорили на иврите и сейчас я даже не могла понять, кто из них оскорбил меня сильнее. Та, что назвала сукой, или же ее приятель, который почему-то решил, что я несчастна.

В свои тридцать шесть я отлично выглядела. Да мне сигареты в киоске продавали лишь после предъявления паспорта. Какая я ему женщина? Девушка и не иначе.