Добыча ястреба

1.

Треск на улице выдернул меня из тревожного сна. Дернувшись, я замерла и прислушалась. Вроде тихо. Открыла глаза и тут же крепко зажмурилась – из окна в лицо бил солнечный луч. Хотелось мучительно застонать и, укутавшись в своё импровизированное одеяло из старой пыльной шторы, перевернуться на другой бок и ещё немного поспать. Но где-то недалеко сорвалась с деревьев птичья стая. Я резко села. Больше месяца я уже живу в этом богами забытом месте. Пара десятков домов на отшибе острова, до города несколько километров и жителей здесь не было, наверное, лет двадцать. А значит и шанс того, что меня здесь найдут, был мизерным. А за этот маленький факт можно было смириться с тем, что помыться здесь толком негде, еду добывать сложно, особенно в разгар сухой южной зимы, спать приходилось на соломе, укрывшись дырявой шторой. Зато свободна.

Почти три месяца я вынуждена прятаться и ночевать где попало, ибо милый папочка продал меня за свои долги. Если бы только он остановился в тот момент, когда был вынужден продать дом и начать слоняться по друзьям и ночлежкам… Но нет, в один «прекрасный» вечер отец заявился домой в компании огромного мужика, который судя по смуглой коже и раскосым глазам был родом из Сейна, и нейдра – гуманоидного ящера. И если сейнцы в нашем городе не были редкостью, ибо граница с их страной недалеко, но нейдра в королевстве встретишь нечасто. И именно ящерица поведала напуганной только его видом девушке, что она теперь чужая собственность, ибо папаша откупился родной дочерью. И тогда я не то что попытаться сбежать, а мякнуть не успела, как меня ловко скрутил сейнец, закинул на плечо и утащил в повозку. И никто из соседей и случайных прохожих не обратил снимания на крики. Разумеется, кому в бедных районах взбредет голову играть в героя и отбивать незнакомую девицу у ящера и громилы-южанина.

Благо, заточение продлилось не так долго. Охранник оказался болтливым и мне удалось его уговорить сначала на небольшие подачки, из которых я сформировала себе запас провианта на пару дней, а потом и вовсе удалось убедить его меня отпустить. Радость, правда, продлилась недолго, ибо через пару дней все трущобы гудели и методично обшаривались. В тот момент я поняла только две вещи. Первое - я нажила себе очень могущественных врагов, ибо с такой скоростью и методичностью перевернуть вверх дном целый квартал, не привлекая при этом внимания властей, может только кто-то очень влиятельный. А второе – нужно срочно искать убежище в другой части города.

И с южной окраины я перебралась на восток. Довольно быстро нашла себе место при небольшой продуктовой лавке. За работу платили едой, крышей над головой и, иногда, даже давали небольшие суммы. Да, на самостоятельную жизнь этого бы не хватало, не говоря уже о билете на челнок из Диграйна, но это было уже неплохо. Но не прошло и месяца, как хозяин лавки меня сдал преследователям. Благо, я подозревала, что может случиться так и мне удалось улизнуть в последний момент. И снова пришлось менять место. Правда, тоже ненадолго, ибо на окраинах народ беден, и возможность продать информацию о местонахождении девчонки была привлекательной. Когда я попалась на доверчивости в третий раз и с трудом унесла ноги, то решила выйти за черту города и наткнулась на руины какого-то поселения. Первые пару недель, конечно, было страшно, но потом я поняла, что жителей здесь давно нет, в магазин можно выбираться раз в несколько дней за крупами и, желательно, подальше, чтобы даже если меня и увидели, то не смогли найти след.

И к концу месяца такой жизни я немного успокоилась. Правда, что делать дальше до сих пор не знала. Не вечно же здесь жить. Деньги на исходе, устроиться на работу, не рискуя быть пойманной, практически невозможно, сбежать из Диграйна не имея денег невозможно. Разве что рабыней, но такой вариант меня определенно не устраивал. Иначе бы я не жила месяц в развалинах, не имея возможности ни помыться, ни постирать одежду, ни сытно поесть. Да, несомненно, рабынь неплохо кормят, моют, одевают. Пока не продадут. А потом уж как повезет. Может будешь просто игрушкой, которой поиграют какое-то время, а потом отпустят. Может игры будут такими, что пережить их будет не суждено. А может, когда ты надоешь, тебя отдадут на растерзание прислуге, охране или кому еще.

По спине побежали мурашки от мыслей о возможных перспективах и я поежилась. Ладно, пока мне такое точно не грозит, поэтому не стоит себя лишний раз запугивать. Скинув с себя импровизированное одеяло, я осторожно встала и пошла на первый этаж, стараясь избегать скрипучих половиц, которые успела выучить за время пребывания здесь.

Выйдя на улицу, я снова прислушалась. Ничего, кроме размеренного пения канорок – мелких юрких птичек, которые в изобилии водились в округе. Окончательно убедив себя, что разбудивший меня треск мне или показался, или был просто следствием того, что все дома тут медленно разваливались, я направилась к бочке с водой. Кое-как перевязав свои короткие волосы тесемкой, сплетенной из травы, я неспешно умылась, жалея, что так и не смогла разжиться хотя бы самым простым мылом. Волосы уже давно висели неприглядными черными сосульками и вечно лезли в глаза. При этом отказывались отрастать, уже, как мне казалось, вечность длиной были чуть ниже подбородка. Поэтому и убрать их в хвост тоже было сложно.

В животе призывно заурчало, что из печальных раздумий о необходимости мыла, вернуло меня к более насущным вопросам о необходимости поесть. Но стоило мне только направиться к дому, где на первом этаже меня ждал котелок с остатками вчерашней каши, как я услышала голоса.

Припав к земле за ближайшим жухлым кустом, я пыталась прислушаться и понять, кто и где разговаривает. Может, это мальчишки с окраины решили побродить по руинам? Тогда нужно просто не попасться им на глаза и переждать. Возможно, припугнуть, чтобы неповадно было так далеко от города забираться. Но, как назло, сердце стучало в ушах так громко, что заглушало внешние звуки. Попытки успокоиться, сделав пару глубоких вдохов, результата не дали. Но голоса определенно приближались.