Дочь барона или нежеланное дитя

Пролог

Над тихими улицами небольшого городка Синтвейл раздался ужасающий вой сирены, означающий лишь одно: выявили очередную жертву и всех созывают на демонстрационную казнь. Явиться должны все, а иначе также будешь обвинен в сообществе с преступниками.

Каждый раз Верона вздрагивала, слыша вой сирены. Но смиренно направлялась в сторону площади.

Улицы города постепенно наполняли взволнованные горожане. Они при параде, с выглаженными сюртуками и начищенными ботинками направлялись в сторону главной улицы, возбуждено и весело что-то обсуждая.

- Когда уже избавятся от всех?

- Правда-правда, изрядно надоели уже, - Верона отовсюду слышала подобные комментарии, и ей становилось противно на душе из-за такого отношения. Как они могут быть такими чёрствыми и злыми? Что бы они говорили, если бы это был их родственник?

Вероне было запрещено показывать свои истинные эмоции. Слёзы, радость, грусть, печаль - всё это было под запретом. Она была дочерью самого известного в этом городе барона. Этим городком, по сути, правил он и, по словам ее отца, она не должна позорить его имени. Ведь эмоции - это признак слабости. Те, кто не умеет их контролировать, по своей природе слабые и никчемные люди. Верона всю жизнь жила под таким слоганом, поэтому росла довольно отстраненным ребенком. У неё никогда не было друзей, с которыми можно было поделиться чем-то сокровенным или весёлой компании, в которой можно беззаботно смеяться. На её плечи всегда была возложена ответственность, она не имела права подвести своего отца.

Вот и сейчас она сдержанно улыбалась прохожим, кивала на их вежливые приветствия и неторопливо направлялась к своему родителю.

- Кто на этот раз? - тихо поинтересовалась Верона у отца.

- Сара Либгольг и ее дочь.

- Что? - не сдержавшись, Верона сказала это чуть громче положенного. И на внимательные взгляды прохожих ответила таким же, но слегка надменным взором. Людям нельзя было показать свою слабость, но вежливость никто не отменял.

- Прошу прощения, - произнесла Верона, слегка склонив голову.

Отец схватил Верону за локоть чуть резче, чем полагалось, что заставило ее слегка сморщиться от боли, пронзившей руку.

- Верона, ты же знаешь правила. Не позорь. Наше. Имя. Нашу честь, - прошипел ее отец, сквозь зубы.

На самом деле он невероятно любил свою дочь и позволял ей многое, но работа все равно оставалась для него чем-то большим. Он дорожил ею и боялся потерять свою должность, свою власть.

- Папа, - тихо прошептала девушка, - но дочь Сары ещё совсем ребенок... За что?

- За что обычно у нас убивают? - вопросом на вопрос ответил ее отец, - они сами виноваты.

- Что на этот раз? - тихо спросила Верона.

- Её дочь, маленькая Люси Либгольг, прикармливала бездомного кота. У нас появились сведения, что она это делает на протяжении месяца. Ты знаешь, что это значит. Кот у женщины - это признак колдовства, а так как она ещё ребенок, то и мать несёт ответственность за ее согрешения.

- Отец, ты действительно не понимаешь, что ты творишь? Ты сейчас убьешь ни в чем неповинного человека? Да ещё и ребенка! - продолжала шепотом возмущаться Верона.

- Верона... - договорить он не успел, к ним подошёл мужчина в мантии и, кивнув отцу, тихо сказал:

- Пора начинать, народ уже собрался.

Верона отошла в сторону и встала поодаль от отца. Её лицо не выражало никаких эмоций, а вот внутри всё просто кипело от этой чёртовой несправедливости в мире.

- Женщины семейства Либгольг обвиняются в причастности к ведьмам, - громко и четко произнес отец Вероны. Он говорил уверенно с легкой шепелявостью в словах, на которую никто не обращал внимания из-за напускного величия и высокомерия.

Сквозь толпу повели связанных девушек, они были совсем молодые. Матери Люси было на вид лет 25, а самой Люси не больше 10.

Их грубо толкали горожане по направлению к деревянному постаменту, а палач грубо тянул их за кожаные ошейники, которые сильно впивались в кожу. У Вероны непроизвольно сжались кулаки, и она поспешно убрала их за спину. Не хватало, чтобы народ ещё увидел это, и пошли слухи, что она подвержена силам зла и агрессии.

- Нееет… Пожалуйста… Прошу… не надо. Я клянусь, мы не связаны с колдовством, - плакала старшая Либгольг, она падала на колени, но ошейник не позволял долго оставаться на одном месте, и тянул её дальше, тем самым раздирая коленки в кровь.

- Мама... Что происходит? Почему люди на нас так смотрят? - тихо спросила маленькая Люси, она послушно шла за дядей в форме и не сопротивлялась.

- Ничего, доченька, все хорошо, - сквозь слезы проговорила ее мама, - оставьте хотя бы дочь, прошу, - молила Сара.

Но на это лишь раздался громкий смех толпы:

- Ведьмам не место в нашем городе!!!

- Мы не ведьмы! – закричала Сара, срывая голос.

Люди стали подбирать с земли камни и бросать их в девушек. Саре пришлось поспешно подняться на ноги и заслонить собой дочь, чтобы та не пострадала. Люси же с ужасом в глазах смотрела на происходящее.

- Мама... Нас сейчас убьют? – тихо и с небольшой запинкой спросила она детским, беззаботным голоском.