Дочь лорда-8. Падение владык

Часть первая. Глава первая

Всё, что совершил я,

И чего не смог,

Чей расчет простителен,

А чей – жесток…

Стархэвен и Странник.

Что ты найти хотел

В королевстве кривых зеркал?

Тэм Гринхилл.

Часть первая. Мидантийская баллада.

Глава первая.

Начало Месяца Заката Лета.

Эвитан, Лютена. - Мидантия, Гелиополис.

1

Внеочередное заседание Регентского Совета. Без развоевавшегося Эрика и больного кардинала. На повестке дня – просьба Его Ничтожества о признании его до срока совершеннолетним.

На что короленок рассчитывает? Что все присутствующие Регенты – его лучшие друзья и собутыльники, вроде дядюшки Гуго? Тогда Карл – еще больший кретин, чем Ревинтер о нем думал. Или крысеныш созывал Совет в приступе белой горячки? В компании столь же разгоряченного любимого дядюшки.

Или это - дело нежных ручонок Полины? Надеется выплыть хоть на таком?

Но хочешь – не хочешь, а ехать придется. Хоть в такую жару и предпочел бы отсидеться дома. Принять прохладную ванну, выпить вина…

Всё идет по плану… почти. На границе с Квириной – армия Лойварэ. Этот, в отличие от Всеслава, с налета полстраны вражеской не завоюет. И, в отличие от Аллена, не продует первый же бой.

Всеслав бы сейчас нужнее на границе с Мидантией. Новости оттуда не утешают. Новый император – новые законы. А этот хочет слишком много. И раз уж с браком Карла пролетел – теперь просит принцессу Жанну. В жены… себе, перезрелый сладострастник.

Стоит ли? Или предложить сначала развести сына с загулявшей невесткой?

Или Жанна заслужила именно это – старого вдовца-самодура со склочным характером? И такого не отравишь – не дурак и в ядах разбирается лучше ее самой. Что, в общем-то, нетрудно.

А Карл, как назло, услышал, что ему могла достаться мидантийская принцесса. Понятно, что Полина – хороша, но уже приелась. Она еще продержалась дольше других.

Но в последнее время охи короленка о «прелестных невинных девах» начинают раздражать. Тем более, что одна – редкостная красавица. И на портрете, и по всем отзывам.

Мог бы на примере собственной сестрицы убедиться, встречаются ли девственницы среди принцесс. Прежде чем гнилую пасть мечтательно разевать. Займись невинными служанками – и утрись этим.

Кстати, о принцессах. Эвитанских. В спальню к незамужней королевской дочери не может войти мужчина, если он ей не отец, брат, духовник или врач. Подозревать семидесятилетнего кардинала Александра – как-то чересчур. А для Карла у Жанны слишком хороший вкус. Так что Бертольд колебался между ее сводным братцем Эриком и лекарем Руносом. А то и обоими. А надо бы знать точно. Шантажируют только наверняка – если хотят жить. Равно как и не замахиваются на кусок, если не проглотишь. А то и не откусишь.

Проблемы Полины, как стать матерью наследника. А выбора нет. Это - единственное, что еще может спасти ее хорошенькую шкурку. А Ревинтера интересует другое: если на том же Совете поднять вопрос о прощении мятежников – шанс есть или нет?

Эрика не будет. Но нет и кардинала. Всё еще.

2

Сочится тонкая струйка песка. Отмеряет время на отдых. И блаженное одиночество.

«Милая Ирэн. Вчера я был на приеме у одного из знатнейших патрикиев Гелиополиса. И думал о твоих глазах цвета изумруда…»

Или малахита? В Мидантии чудесные малахитовые колонны. В императорском дворце.

Да хоть нефрита! Потому что вспоминать два глубоких серых озера – слишком больно. Невыносимо. Эйда – печальна и кротка, а вот собственное бессилие вызывает лишь ярость. И на ее врагов, и на себя.

«Розы, что цветут в саду у господина Фомы Мавракомена…»

Так же ядовиты, как он сам. Только в отличие от него – худы.

«…прекрасны, как ваши… ваша несравненная красота. И так же благоуханны. Весь прием я мечтал оказаться у ваших прелестных ножек…»

Ну не у ножек же императорских львов. Впрочем, львы в Мидантии – еще наименее неприятное из возможного. На них хоть смотреть не противно. И они - не ядовиты.

Говорят, эти кошки любили Константина. Половину перебили лучники, потому что звери отказались есть.

Даже странно – тихий книжник не боялся кормить их с рук. Впрочем, эти львы в пятом поколении живут в клетках. И вряд ли даже во снах видели дикую саванну. Или вольные джунгли.

И у прелестных ножек Ирэн уж точно лучше, чем в любом месте Мидантии. Да и в большей части мест Эвитана.

Кого ты сейчас целуешь, Ирэн? Чьи признания волнуют твое легкомысленное сердце?

«Вы – мое счастье, Ирэн. И каждое воспоминание о вас наполняет меня…»

Облегчением, что где-то в подзвездном мире еще существуют прелестные, легкомысленные дурочки и влюбленные в них молодые и старые ослы. А не только Скорпионы, Барсы и Пантеры.