Дочь врага Российской империи. Гимназистка

Глава 1

Огонь лизнул мои босые пятки. Я дернулась, и веревки больно впились в тело. Они, в отличие от пламени, были настоящими.

Гуманная, черт побери, казнь?! Мне вынесли смертный приговор лишь потому, что я захотела остаться собой, не отказалась от дара, посмела воспользоваться силой ведьмы. И ведь ничего плохого не сделала! Никому не причинила вреда, не желала зла. Наоборот...

Языки пламени плясали на уровне талии. И голова стала тяжелой. Яд в крови тоже настоящий.

«Ты ничего не почувствуешь».

Ложь. Я чувствую обиду. Я не понимаю, почему люди, одаренные магией, вне закона. Не понимаю, отчего нас считают проклятыми. Магия – это не добро и не зло. Светлой или темной ее делают люди.

Малыш, заливающийся счастливым смехом, должен был умереть. Ямочки на розовых от мороза щеках. Прядка белокурых волос, выбившаяся из-под шапки. Чистый невинный взгляд. Это врезалось в память так же отчетливо, как и огромная сосулька, сорвавшаяся с козырька крыши. Никто не успел бы помочь. И у женщины, везущей санки, матери или няни, не хватило бы времени отреагировать на крик. И я стояла слишком далеко, чтобы оттолкнуть санки с опасного места.

Но я могла отшвырнуть в сторону сосульку, изменить траекторию ее падения. Всего лишь одно движение руки и…

Мне не повезло. Рядом, как назло, оказался охотник. Он почувствовал всплеск силы, меня вычислили и нашли по записям с уличных камер. И приговорили к смерти. Не потому, что я спасла малыша. Потому что я – ведьма.

Ведьму положено жечь на костре. Чем страшнее казнь, тем меньше желающих последовать дурному примеру. Однако судьи приняли во внимание спасенную жизнь. Я умирала не от огня, а от яда, привязанная к деревянному столбу. Языки пламени, пожирающие мое тело – всего лишь иллюзия, голографическая проекция.

Мысли путались.

«Будьте вы все…»

- Эй-эй, поосторожнее с желаниями, детка! - перебил меня кто-то, не позволяя закончить проклятие. – Здесь они могут и исполниться.

Голос мужской, незнакомый. Вроде бы источник звука… справа? В глаза ударил яркий свет, и я зажмурилась, не успев рассмотреть говорившего.

- Вел, ты кого притащил?

Другой мужчина? Его голос глубже, раскатистее, мощнее.

- Понятия не имею, - ответил первый. Видимо, тот самый Вел. – Мара попросила помочь, сопроводить душу.

- И с каких пор ты на побегушках у Мары?

Я попыталась открыть глаза. Безуспешно. Свет слепил. И пошевелиться не удавалось. Сопроводить душу? Это меня, что ли? Выходит, мифы и легенды не врут, после смерти душа попадает… Вот куда-то, да попадает. Или все гораздо проще. Яд добрался до мозга, и у меня галлюцинации.

- Мальчики, не ссорьтесь. – В разговор вступила женщина. – Свят, Мара и меня просила помочь. Тут… взаимный интерес. Маре жаль девчонку, а Триглаву, вроде бы, нужен кто-то… для восстановления справедливости.

- Так это же ба… - Свят осекся и откашлялся. – Девка.

- А ты хочешь, чтобы мы в тело девочки мужчину подселили? – рассердилась женщина. – Извращенец!

- Полегче, Лель! – рявкнул Свят. – Чем эта девка лучше той?

- Она ведьма!

- Я это… пойду, пожалуй, - сказал тот, кого звали Велом.

- Стоять! – рявкнули хором Свят и Лель.

- Я не при делах, - возразил Вел. – Сами разбирайтесь.

- Судьбу этой души… - Подозреваю, что тут Свят ткнул пальцем в меня. – …решит Триумвират. Третьим будешь.

Триумвират – союз трех мужей? Логично, что Мара и Лель вне игры.

Мара… Лель… Триглав…

Что-то знакомое.

Свят… Святогор? А Вел – Велес. Меня занесло в пантеон славянских богов? Забористая, однако, галлюцинация.

- Вот чего она? – В голосе Вела послышалась обида. – Галлюцинацией обзывает…

Лель хихикнула.

- Она нас слышит?! – воскликнул Святогор.

И наступила тишина.

Следующее «включение» с уверенностью можно назвать судьбоносным. Очнулась я как-то внезапно, без перехода между сном и явью, без шума в ушах и рези в глазах, без тошноты и головокружения. Беседка, увитая виноградной лозой. Аромат спелых гроздьев «Изабеллы». И женщина, сидящая напротив меня. Лель?

- Мара, - представилась она.

Черные волосы заплетены в косу, небрежно перекинутую на плечо. Сарафан с красными маками. Ремешки босоножек оплетают ноги до середины голени. Разве Мара… не богиня смерти? Ей положено быть мрачной, холодной. А эта…

- Ты мыслишь шаблонно, - сказала Мара.

Похоже, они тут все телепаты.

- Смертные громко думают. Яромила, ты должна выбрать. Жизнь или смерть?

- И в чем подвох? – поинтересовалась я.

Странно, но никаких эмоций я не испытывала: ни страха, ни любопытства. Возможно, потому что уже умерла? И если мне предлагают выбрать между жизнью и смертью, то навряд ли жизнь будет легкой и беззаботной.