Догнать "ёё" время

ПРОЛОГ

Мне быстро и без суеты помогли влезть в комбинезон, похожий, скорее, на одежду космонавта, чем на спецовку труженика клининга. Ткань на ощупь напоминала помесь льна с чем-то шуршащим, непромокаемым и негорючим: к телу приятно, мягко но - тянется. И грязь не пристает. Интересно - мнется? Сжал в кулаке рукав, посмотрел - складочек не было.

Вот это, я понимаю, чудо.

Потом была сложная система шлюзов с механизмом подачи капсул, наподобие артиллерийской, по автоматической подаче снаряда.

Чем дальше мы уходили, тем больше давило молчание моих спутников.

- А если капсула остановится? - не выдержал я.

- Не должна. Импульс рассчитан точно, его хватит как раз до конечной точки, промежуточные остановки не предусмотрены.

- А если авария? Может быть, мне имеет смысл взять кислородный баллончик? На случай разрушения капсулы. Насколько я понял, внутри трубы вакуум... - я замолчал, но не потому, что у меня закончились вопросы.

Просто седой, подтянутый мужчина с холодным взглядом светло-серых глаз и глубокими морщинами в районе рта хмыкнул. Очень характерно хмыкнул. И, наконец, дал что-то похожее на развернутый ответ.

- Аварий у нас практически не бывает. Очень редко. Полпроцента. Поэтому и спасательные работы не предусмотрены. Как ты это себе представляешь?

Я себе это никак не представлял. Если бы "лифт", на котором мне предстояло прокатиться, был проложен по дну океана, как газопровод, или даже в космосе... Но вот так, в межвременье, между прошлым и будущим. Действительно, как туда добраться?

- Это не для людей. По нему перемещаются только грузы.

- А если, например, очень ценный груз? Сверхценный?

- Они тут все такие. Других не гоняем, не окупится.

- И что, ни разу не пробовали э...э... достать?

- А нечего доставать, - мой спутник пожал плечами, - ты же в курсе, что при разгоне и торможении выделяется тепло?

Я кивнул. Масштаб проблемы прокатился вдоль позвоночника ледяным шариком размером с куриное яйцо. Теперь понятно, почему на меня смотрели, как на клинического идиота.

- Сам электромагнитный принцип левитации и движения разогревает капсулу как в индукционной печи. При скоростях космического масштаба тепло от торможения выделится не меньшее чем при торможении космического аппарата при входе в атмосферу. Просто прикинь - вся кинетическая энергия движения при остановке превращается в тепловую. На космических аппаратах просто горит обшивка.

- Вот только в вакууме тепло отвести некуда, - сообразил я.

- Именно, - подтвердил седой резким кивком, - так что никакие кислородные баллончики тебе не понадобятся. При любом соприкосновении с трубой капсула мгновенно исчезнет в световой вспышке.

Вот что мне стоило придержать язык, а?

На капсулу, да и на сам тоннель я теперь смотрел совсем другим взглядом. Как на дорогой... очень дорогой крематорий. "Мусорный ветер, дым из трубы..."

- Передумал? - в серых глазах была бездна понимания.

- Ага, - кивнул я, - передумал, струсил, взял все свои слова назад. А что, так можно? Дам подписку о неразглашении и вы меня отпустите на все четыре стороны?

Седой промолчал. Спокойно так промолчал.

Все было понятно без слов - носителей такой информации не отпускают. Был бы я ценным специалистом, был бы шанс на долгую, хотя и очень скучную жизнь. Где-нибудь в бункере, среди льдов Арктики.

А я просто игрок. Всех компетенций: быстро соображать и быстро бегать. У ЦББ таких и без меня двенадцать на дюжину, еще и получше найдутся.

Князь меня спасать и прикрывать не станет. Он не ревнует, нет, конечно. Просто - зачем проблемы, когда можно без них. Рационализм, возведенный в религию.

Как ни кинь, а в трубе у меня шансов выжить больше. Кстати, сколько?

- Почти восемьдесят процентов.

За покерным столом я повышал ставки при гораздо худших раскладах.

- Открывай.

Внутри оказалось тесно. Хвала всем святым, клаустрофобией я не страдал, иначе, когда люк с мягким "чмоком" изолирующих прокладок встал на место, заорал бы в голос.

Не заорал. Да и смысл - кто меня здесь услышит? Ну что, Земля, прощай?

Легкая, на грани чувствительности, вибрация сообщила мне, что старт дан. Даже захоти я все отменить и начни колотить руками и ногами - поздно. Пути назад нет.

Хотя - его никогда не было. Розенкранц и Гильденстерн были мертвы с начала пьесы, не зря же монетка упрямо падала решкой. Знак - и надо бы красноречивее, да некуда.

Значит, и жалеть не о чем. В голове завертелась знакомая воронка:

Ожиданье мое - провода. В точку сжатая бесконечность.

Ожиданье мое - поезда. Застрахованная беспечность.

Незнакомых людей тепло. Их улыбки, слова, привычки.

Золотые глаза табло. Золотые года - как спички.

Ожиданье - пустой вагон. Стук на стыках десятилетий.