Докажи свою любовь

1

— Я не выйду замуж по расчету, — мой голос звучал твёрдо, но внутри всё дрожало. Слова вылетали механически, натянутые, как струны перед разрывом, скрывая ту бурю, что бушевала у меня в груди.

— У тебя нет выбора, — произнёс отец, безразлично, с пугающим спокойствием, словно обсуждал прогноз погоды. Его взгляд был холодным, как сталь, каждая фраза — капканом, захлопнувшимся вокруг моего горла. — Этот брак — вопрос чести нашей семьи.

— Это вопрос твоих амбиций! — Я вскочила так резко, что стул заскрипел на паркете. Гнев вспыхнул мгновенно, обжигая, как пламя. Страх исчез — он был утоплен в ярости. — Ты не имеешь права решать за меня!

— Имею. И сделаю это, — голос его стал жёстче, холоднее, но от этого только страшнее. Каждое слово звучало, как приговор. — Ты слишком молода, чтобы понимать, что значит ответственность.

— А ты слишком жесток, чтобы уважать чужую свободу! — Моя ладонь с глухим ударом легла на стол, разрывая воздух, густой от напряжения. Гнев ослепил меня, слова срывались с губ, как рвущиеся нити.

Он молчал всего мгновение, но его тишина была хуже крика. Затем кулак с грохотом опустился на стол. Звук разорвал комнату, заставив меня вздрогнуть.

— Хватит, — произнёс он, низким, ледяным голосом, от которого сердце будто остановилось на долю секунды. — Ты выйдешь за него. Ты обещана ему.

— Я никому ничего не обещала! — выкрикнула я, чувствуя, как гнев сжимает горло, превращая слова в рваный крик. — Найди другую жертву для своих сделок!

— Жертва? — Его усмешка вспыхнула, холодная и отточенная, как лезвие. — Ты даже не понимаешь, о чём говоришь. Ты просто ребёнок, который играет в свободу, не зная, что на кону.

— А ты чудовище, — прошипела я, с трудом удерживая слёзы. — И я ненавижу тебя за это.

Его взгляд остался таким же ледяным, но в глубине глаз мелькнуло что-то, от чего внутри всё сжалось. Это было не сожаление, не гнев — лишь безразличие, которое ранило сильнее любого удара.

— Ненавидь сколько хочешь, — произнёс он тихо, почти шёпотом, от которого мурашки побежали по коже. — Но ты сделаешь то, что нужно. Потому что иначе ты потеряешь всё.

И это “всё” разорвалось внутри меня эхом, превращая ярость в острую боль.

Я хотела закричать. Высказать все, что думаю. Исчезнуть. Но отцу все было безразлично.

— Жди здесь, — холодно приказал он, когда его телефон раздался вызовом и вышел из кабинета.

Я облакотилась о стену, резко, почти не чувствуя собственного тела, будто кукла, которую кто-то дёргает за ниточки. Но внутри кипело, пульсировало яростью, отчаянием и — самое ужасное — страхом. Какого чёрта? Как я могла позволить всё это зайти так далеко?

Скрип двери разорвал напряжение. Я обернулась. И замерла.

Он вошёл так, будто это его кабинет. Нет, не так. Будто это его мир, и я — просто случайная помеха. Высокий, с уверенной осанкой, он двигался с ленивой, почти звериной грацией. Его тёмные волосы были слегка растрёпаны. Но больше всего меня поразили его глаза.

Те самые глаза. Холодные, стальные, и всё же горящие, как пламя, скрытое под слоем льда.

Я сглотнула, ощущая, как горло сжимает ком, но заставила себя сделать вдох. Воздух в комнате будто стал плотнее, как перед грозой.

— Ты… — выдохнула я, хотя голос дрогнул, обрываясь на едва слышном шёпоте.

Он замер в нескольких шагах, наклонив голову чуть в сторону. Его взгляд цеплялся за меня, острый, как нож, изучающий каждую мелочь, словно он пытался разобрать меня по кусочкам. Уголки его губ дрогнули, растягиваясь в усмешку, слишком медленную, слишком знакомую, от которой внутри всё закипало.

— Рад тебя видеть, — произнёс он, и его голос был низким, спокойным, но в нём слышалась скрытая угроза.

— Что ты здесь делаешь? — бросила я, с трудом удерживая дрожь в голосе.

— Решил зайти в гости, — его тон был обманчиво лёгким, но слова резанули, как стекло. — Мы ведь давно не виделись.

Моя ладонь сама сжалась в кулак. Я шагнула вперёд, стараясь не показывать, как бешено стучит сердце.

— Убирайся, — сказала я, отчётливо проговаривая каждое слово. — Я не хочу тебя видеть.

— Правда? — Он усмехнулся, и этот звук разлетелся по комнате, будто эхом отбивая моё сопротивление. — Как жаль. А я думал, ты скучала.

Я стиснула зубы, не позволяя себе выдать слабость.

— Скучать по тебе? Смешно. Тебе здесь не место.

Он сделал шаг ближе, будто проверяя мои слова на прочность, и я почти автоматически отступила назад.

— Не место? — Его голос стал тише, почти ласковым, от чего мурашки пробежали по спине. — Ты ведь всегда ненавидела правила. Зачем теперь пытаешься притворяться такой правильной?

— Не смей говорить со мной так, — прошипела я, чувствуя, как злость заполняет меня до краёв.

— А что, если буду? — Он снова сократил расстояние между нами, и его присутствие стало почти осязаемым. Я ощущала его слишком близко — его взгляд, его дыхание, его силу. — Ты не сможешь избавиться от меня. Не теперь.

— Это ещё почему? — прошипела я, стиснув зубы, чувствуя, как внутри всё взрывается, но я отказалась отступить, даже если ноги дрожали от напряжения.

Его усмешка растянулась шире, глаза вспыхнули ярким, почти хищным огнём, от которого у меня внутри всё сжалось.

— Потому что через неделю ты станешь моей женой.

Эти слова обрушились на меня, как молот, разрывая воздух вокруг на клочки. Мой мир не просто треснул — он рассыпался в пыль, будто его и не существовало. Всё, что я знала, во что верила, рухнуло в один миг, оставив после себя лишь звенящую пустоту.

Я замерла. На какую-то долю секунды мне показалось, что я ослышалась, что эти слова не могли быть реальными. Но его взгляд, полный ледяной уверенности, добил меня окончательно.

Грудь словно сдавило стальным обручем, воздух в комнате стал тяжёлым, словно я задыхаюсь под водой. Я не знала, что отец задумал, мне не было интересно, кого он выбрал. Я думала, что это будет кто угодно. Любой, но не он.