Дом №44

Дом №44

Дом №44
Лучик солнца проскальзывал через окно, попадая на лицо маленького мальчика. За стеной раздавались разговоры: мама провожала отца на работу. Они говорили тихо, но даже по приглушенным разговорам мальчик понял, что говорит отец:

« На этих выходных ничего не планируйте, мы идём в театр» - прозвучал родной голос. Кажется, мама его поцеловала, а следом послышался скрип в детскую.

« Ты уже проснулся? Как спалось?» - поинтересовался папа.

Отец вновь запутался в галстуке и мама, которая только вошла в спальню, стала помогать ему. Нежные прикосновения к шелку. И улыбка, вселяющая радость в мальчика. Запах родных духов прошёлся по помещению: цветы и весна. Волосы, словно золотые нити, подчёркивали контур её мягкого лица. Глаза всегда горели голубым пламенем. Именно к ним обращался мальчик, когда было грустно. Искры, что выдавали эти родные глаза, помогали разжигать надежду в сердце. Отец смотрел в них с безграничной нежностью. Когда мама достаточно сильно затянула галстук, папа осторожно, словно держа в руках что-то самое хрупкое, освободился от хватки.
Отец потрепал малыша по голове, поцеловал маму и ушёл. В сердце образовалась маленькая трещинка. Мама, заметив изменение в лице сынишки, приобняла его и тихонечко сказала:
«А давай сегодня испечем бабушкин пирог?! Папа его так любит!» Мальчик заулыбался и, не дожидаясь мамы, побежал на кухню.
– Но сначала умываться,- крикнула вдогонку мама.

Что ж делать, пришлось выполнять. Струя свежей воды окончательно прогнала сон. Милая щётка с персонажами из мультсериала «Черепашки-Ниндзя» и зубная паста со вкусом любимой малины соблазнительно смотрелись на фоне разноцветных щёток и мятной пасты. Мальчик почистил зубы, переоделся и подошёл к маме.

Огромные окна позволяли солнцу полностью осветить кухню, а жёлтая мебель лишь больше подчёркивала яркость помещения.

Мама стояла у плиты, помешивая кашу. Услышав шаги, она посмотрела голубыми глазами на мальчика. В её глазах читалось столько воспоминаний: снежки, снеговик, хоккей, горка и даже шалаш. Вспомнилось лето, когда отец построил маленький домик из веток ивы и клёна. Втроём они долго его украшали, а потом устроили там чаепитие. В этих глазах отражалось столько памяти, столько эмоций.

Закончив с пирогом, мальчик устало потёр лоб. Белый след муки остался на лице. Мама посмеялась и отправила помощника в ванную.

Удивительно, но день прошёл очень быстро. Вот и солнце зашло за горизонт. Пирог стоял на столе, но мальчик не трогал его, он ждал. Ждал, когда вся семья будет в сборе. Наконец послышался звук ключей и в дом зашёл уставший отец. Со всех ног мальчик кинулся к нему в объятия. Большие руки охватили малыша и в эту же секунду трещинка в сердце зажила. Папа быстро переоделся, вымыл руки и вышел на террасу. Там его уже ждала мама. Она сидела с книгой, попивая чай с пирогом. Папа улыбнулся, любуясь этой картиной, и тоже принялся за пирог.
Мир кажется, остановился. Как бы этому малышу хотелось запомнить этот миг. Миг, когда ты в кругу родителей, когда мило говоришь о сегодняшнем дне, надкусывая пирог. Миг полного счастья. Как бы он хотел запомнить детство…

- Опять пишешь свои глупости о счастливой семье? Ты что, правда такой тупой? – спросил грозно Толик
я не обращал внимания на его слова.
– дай сюда, мышь. – требовательно произнёс он

Тоненькая тетрадка выскользнула из рук. Толик водил взглядом по буквам, презрительно кривясь. Его друзья пытались прочесть мои каракули. Звериный взгляд Толика прошёлся по мне. А следом послышался звук рвущейся бумаги.

- дам совет! Когда ты поймёшь, что тебя бросили, станет легче! – с расстановкой произнёс Толик.
Он подошёл ближе, схватил меня за капюшон и приподнял.

– Оглянись! Эта детская площадка – единственное, что у нас есть. Думаешь, что тебя заберут? Нееет. Мы никому не нужны! Нас бросили. Тебя бросили! Собственная мать кинула тебя! – злобно выкрикивал Толик.

Толины друзья молчали. В их взглядах уже не читалась насмешка и былое веселье, лишь грусть и отчаяние.

Я мог понять Толика. Брошенные, никому ненужные. Я даже не знал как выглядит моя мать. Лишь некоторые детали всплывали в памяти. Иногда становилось совсем худо. Чувство одиночества в такие моменты полностью парализовало, не давая сил вздохнуть. Реальность и осознание беспомощности ударяли о реальность. . Но я старался держаться, в отличие от Толи. Пока воспоминания о голубых маминых глазах не давали уснуть, я придавался бумаге, стараясь в точных чертах отразить всплывающие образы. Иногда бывало, что я не спал до самого утра и мне приходилось слышать сопение с соседних коек. Однажды я даже видел Толика в слезах. Он спал, но слёзы, не переставая, ручьем текли по его красным щекам. В этот момент мне стало его жалко. Наверное, именно поэтому я позволял ему так вести себя со мной.

- Мальчики, пора домой! – прозвучал строгий голос пожилой женщины.
Ребята повиновались. Уходя, Толик печально посмотрел на меня.

-Дом. Какой же это дом, если в нём нет родителей и любви? – невольно пронеслось в моей голове.

- А тебе отдельное приглашение нужно? – произнесла воспитательница.

Как бы мне не хотелось идти, я последовал за всеми, собирая разорванные листы бумаги. На одном из них было холодное слово «детство».

Поднимаясь по лестнице, я вновь прочитал табличку, что была для нас некой меткой:
«Детский дом №44» .