Дом

Дом

Нет, Саныч вполне нормальный руководитель! Непонятно, почему его народ в фирме ругает? Причем вся ругань какая-то завуалированная, без конкретики – типа «чувак с закидонами», «держи с ним ухо востро», «сам все поймешь». Или они это только при нем, Голикове, так? Так вряд ли, он все-таки уже год тут работает, в приседаниях перед начальником замечен не был, с дамами вежлив, а с мужиками и выпить может после работы. А Саныч – что Саныч? Зарплату платит вовремя, по мелочам не цепляется, дресс-код не вводит – золото, а не начальник! Ну, а что иногда по выходным кого-то просит поработать, так ведь не бесплатно, верно? Голикова вот попросил, и денег за это заплатил, как обещал. А лишние монеты перед Новым Годом совсем не лишние, хе-хе! Пока шли со стоянки до дома Саныча с ящиком мандаринов (нес, естественно, Голиков), общались практически на равных. Снежок поскрипывал под ботинками, луна освещала дорожку, Саныч продолжал свой рассказ:

- …Да сделка как сделка. Больше возни с документами. Считай, весь товар сейчас уже продан. Ты сам видел, как в последней точке меня всего облизывали. Можно было больше привезти, но, что называется, объективные обстоятельства… Ничего, курочка по зернышку клюет. Зато ловешечки, - на этих словах он похлопал по плечу Голикова, отчего тот чуть покачнулся, - бренчат в кармане.

- Так еще ж отчетность, бухгалтерия всякая, налоги опять же, - Голиков поудобнее перехватил ящик. – Я, конечно, не великий специалист, но тоже понимаю – на продаже все не заканчивается. Иначе налоговая сразу докопается.

- Налоги платит худой да горбатый, но никак не богатый, - Саныч хохотнул.

- Что, вообще налоговиков не боитесь? Они ребята суровые.

- А чего их бояться? Ну придут с проверкой, посмотрят документы, если очень захотят – могут взглянуть, как я живу. И уйдут… хотя, кхе-кхе! – Саныч, не договорив, кашлянул в кулак.

- Ага! А как же с «мерседесом» последней модели? – Голиков ткнул постепенно тяжелеющим ящиком в сторону относительно недалекой стоянки.

- А это неважно. Есть, понимаешь, имущество движимое, есть недвижимое... да не бери в голову! Кстати, мы пришли. Как тебе?

Они остановились возле старого двухэтажного барака. Внешний вид у деревянного дома был, мягко говоря, неказистый. Голиков удивленно хмыкнул.

- Это что же, вы здесь живете? – с грустной иронией спросил он.

- Что, не нравится? – Саныч закусил губу.

- Так ему ж лет сто, давно снести пора.

- Допустим, сносить его еще долго никто не будет, а внешний вид… - Саныч внимательно посмотрел на собеседника. - Представь, что это только облик. А внутри чудеса, а? Так-то домик крепкий, а прикольный какой, я бы даже сказал – незаурядный, знаешь? Хотя откуда… Давай, - Саныч ткнул Голикова в плечо, - пошли!

- Да какая тут может быть незаурядность? - буркнул Голиков, пригибаясь при входе. – Летучие мыши зимуют? Или царевна под крышей спрятана? Смешно же.

И дверь, и лестница в доме были, казалось, едва живые. Света от висящих на длинных проводах голых лампочек едва хватало, чтобы различить ступени, которые противно скрипели - под Голиковым, но не под Санычем, тот поднимался почти беззвучно, ну да он шел пустой, поэтому удивление Голикова растаяло так же быстро, как пришедшая в голову мысль. Маленькие оконца были то ли грязные, то ли мутные – не разобрать.

Голикову дом не нравился.

- Не понимаю я этого, - прервал он паузу. – Не дом, а развалюха. Как тут жить? Коммуникации все, поди уж, сгнили в труху. Зачем вам это?

Саныч не ответил. Поднялись на третий этаж.

- Не понял, - Голиков опять задался вопросом. – В доме же два этажа.

- Точно, два, - Саныч ухмыльнулся. – Может, мы на чердаке уже? Ладно, ставь ящик, сейчас я возьму пакеты и приду.

Саныч скрылся за единственной на площадке дверью, а у Голикова снова в голове вопрос: «Вроде Саныч глаза отвел, когда я его про этажи спросил – с чего бы? Или показалось, что на третий поднялись? Тьфу, да нет же, конечно! Мутит в башке от усталости».

Ящик мандаринов – вещь вроде не очень тяжелая, да и расстояние от стоянки не такое большое, но вот вымотал, зараза. Правда, запах от мандаринов стоял шикарный – товар был свежайший, будто сам только посрывал. «Эх, надо было сразу попросить у Саныча пару кило, не скурвился бы, поди, в счет зарплаты или еще как».

Голиков потер плечи и сморщился. Покурить бы, да тут все деревянное, еще вспыхнет чего!

Дом, словно услышав мысли Голикова, заскрипел, а в темное окно как будто кто-то бросил горсть пыли. Голиков поежился.

«Ща он тебя здесь грохнет, - приплыла в мозг очередная мысль, - расчленит, рассует по пакетам, и будешь ты, Голиков, по разным контейнерам лежать!»

Наконец дверь отворилась, и вышел Саныч.

- Ты мне скажи - товаром интересуешься? – спросил он. Пакеты торчали у него в кармане.

- В смысле? – Голиков не отводил глаз от пакетов.

- Мандарины нужны?

- А… ну, не отказался бы, - Голиков дурашливо заулыбался.

- Так забирай пол-ящика. Мне-то куда целый? Испортятся нахрен, жалко. Я и брал с расчетом на тебя. Или лучше еще денег дать?