Домовой

Домовой

– Вот и все, – подумал домовой. Хозяйка, теперь уже бывшая, могла, выходя из дома, сказать ритуальную фразу: «Мой домовой, идем со мной», но не сказала. Конечно, куда ей звать домового? Не в свой же дом переселяется, а к детям. Она вон и кошку Мурку не смогла с собой забрать – дети против. А уж за любимицу сердце у нее болит. Столько лет вместе прожито, заботились друг о друге, и вот…  Только и смогла, что договориться с соседкой. Та обещала приходить иногда, да подкармливать, чтоб не пропала.

Мурка тоже переживала, все понимала. Вначале, конечно, просилась и заглядывала в глаза хозяйке, ластилась, но видя, что все ее старания приводят только к слезам той, отошла. С гордым видом устроилась на окне. Смотреть на последние сборы не могла и отворачивалась, только иногда из-под хвоста, укрывающего мордашку, посматривала.

– Эх, – горевал домовой, – остались мы с тобой, Мурка, сиротинушки.

Мурка на это фыркнула и ушла. А потом принесла домовому мышку. То ли в утешение, то ли показать – не пропадем. А как не пропасть? Дому, домовому нужен хозяин. Да, какое-то время они продержатся, но потом… Затоскует домовой, так уж природой заложено. Если не для кого стараться, если никому не нужен, то тоскует и засыпает. Навечно.

И потянулись дни, серые, безрадостные. Мурка пыталась его расшевелить. Она, возвращаясь хитрым ходом в дом с пробежки по полям и лесу, рассказывала ему о своих похождениях, приносила не только новости из мира вокруг, но и какие-то гостинцы. А домовому не еда нужна была, без нее он мог обходиться очень долго. Мурка понимала и всячески старалась показать, что он нужен ей.

А однажды тоже загрустила. Не пошла гулять. Свернулась клубочком, только ушки выглядывают, и так тягостно вздыхает. Домовой пробовал приободрить ее, но куда там. Мурка, гордая Мурка, отворачивалась и еще больше прятала глаза. А в глазах-то слезы. И тогда домовой свернулся рядом с ней, живой душой. Вот и Мурка решила его покинуть. И она не может прожить без внимания да ласки. А ведь была такой веселой, ласковой кошечкой.

– Эх, – опять тяжело вздохнул домовой, – пришло, видно, время засыпать.

Но не успел. За окном раздались голоса, какие-то люди, вместе с детьми бывшей хозяйки, шли к дому.

Мурка тоже очнулась, глянула в окно и побежала в разведку на улицу. А домовой быстренько спрятался под печь. Конечно, его не могут увидеть, но обязан спрятаться и спрячется.

– Масик, это вообще развалюха, я не такой себе дом хотела. – услышал домовой и обиделся. – Мне бы побольше, да с удобствами. Не буду же я печь топить.

– Побольше, да с удобствами стоит о-го-го сколько. Я не потяну.

– Здесь летом чудесно. Лес, река. Такие виды, – встряла дочка бывшей хозяйки.

– Что мне виды? Я хочу в коттедже жить со всеми удобствами. И зачем он мне это только показывает? Да никогда в жизни я не соглашусь на такой дом!

«Масик» тяжело вздохнул и пошел к машине. За ним поплелись и остальные. А домовой вдруг понял: дом пытаются продать. И, возможно, найдется и для него новый хозяин или хозяйка. Не все потеряно! Надо ждать, надо продержаться. Мурка, хотя ей не уделили ни грамма внимания, тоже приободрилась. Блеснула надежда. И вечером, когда та вернулась с пробежки по своим местам, они тихо мечтали о том, что в дом вернется тепло.

Они так размечтались, что, когда порог дома переступила ведьма (а домовые и кошки ведьм сразу видят), пришли в ужас. Как же так? Домовой сразу забился подальше. Мурка тоже сиганула от черного кота, которого ведьма взяла с собой.

– Что ж, говорила ведьма, все так, как я себе и представляла. Дайте мне немного побыть одной, и я приму решение.

И ведьму оставили одну в доме.

– Думал спрячешься? Быстро ко мне! – приказала ведьма домовому.

Тот на дрожащих лапках выполз и, не поднимая глаз, страшно-то как, послушно склонил голову.

– А теперь докладывай, много ли людей приезжают в селение? Есть ли поблизости еще кто из низших?

Домовой, даже если хотел, не мог соврать. Да и не знал он, что хочет услышать ведьма. Вот только думал об одном, только бы ведьме не понравилось это место, лучше уж уснуть, чем прислуживать такой. Он дрожал и заикался. Ведьма была счастлива. Нравится таким чувствовать свою силу и власть над другими. Их распирает тогда от довольства собой.

Выслушав бормотание домового, ведьма ушла. А что та решила, было не понятно. И Мурки не было подслушать, что говорили между собой эти люди. Вот уехали они. А домовой и Мурка стали ждать в тревоге, что же будет дальше. Но никто не приезжал, и друзья понемногу успокоились. Домовой стал опять присматривать за домом, как будто есть хозяин. А Мурка бродила все дальше и дальше. Вечерами, как сказки, рассказывала о своих походах.

Но тут надвинулась беда. Продавцы привезли очередного покупателя. А тот… Тот сказал, что купит дом, но на снос.

– Много денег не дам. Но зато сразу. Соглашайтесь.

Ох, как страшно стало домовому. Остаться без дома, это же даже не уснуть. Что делать? Мурка догадалась быстрее. Она поскреблась в углу. А домовой подхватил.

– О, да у вас в доме полно мышей. Погрызли наверняка, все, что могли.

– Так не было хозяина долго, вот и завелись.

– Если долго дом стоял пустой, так и плесень, и грибок могли завестись. А это…  Пожалуй, я столько не дам за дом, – и он в два раза снизил цену.

«Может не сговорятся», надеялись домовой и кошка.

Шло время. И вот опять рядом с домом остановилась машина. А из нее выбрались двое маленьких детей, за ними пожилая и молодая женщины. Во дворе сразу стало шумно. Мурка, гордо выгнув спину, вышла встречать. Дети сразу бросились к ней.