Doppelganger/двойник

21 глава

 В глаза ударил яркий и неестественный свет, поморщившись, я всё-таки открыла глаза. «Это не дом», - первая мысль, которая пришла мне в голову. Когда глаза привыкли к яркому свету, я разглядела муху, надоедливо жужжащую, которая безнадежно билась в лампочку. Я провела несколько минут, разглядывая эту муху. Она так билась о лампочку, так стремилась к свету, готова разбиться, но попасть в свет, только ей там не место. Может быть мне тоже? Я до сломанных костей борюсь за свет, но тьме стоит только потянуть за нужные веревочки, и меня тянет к ней.

         Сначала я услышала противный писк, а потом открылась дверь и в комнату вошла Елена. Я чуть повернула в её сторону голову, но потом снова уставилась на муху.

         – Ты очнулась, – констатировала она, но я ничего не ответила. – Ты проспала два дня. Удивительно, что огонь почти не тронул тебя. Только мелкие ожоги на руках.

         Елена присела на край кровати и взяла меня за руку, сжав её:

         – Малышка, – начала она. – Твоя квартира сгорела, конечно, не сильно, но многая мебель пострадала, некоторую можно просто выкинуть. Мы не стали ничего трогать, это уже твоё дело, как этим распоряжаться. Твоя комната почти не пострадала, так что ты можешь вернуться в квартиру хоть сейчас.  

         – Нет, – отрезала я. – Я останусь жить в Центре, пока не знаю насколько.

         – Хорошо, я скажу Амаре, чтобы выделила тебе комнату.

Она ещё раз сжала мою руку и уже собралась уйти, но остановилась и хмуро поглядела на мою руку. Несколько минут она ничего не говорила, только глядела на мою руку.

– Странно, но я точно помню, что на этой руке были ожоги.

Я ничего не ответила. Конечно, ожоги были и не только незначительные на руках. Были ужасные, черные покрывающие мои руки, только всё это зажило с невероятной скоростью. Елена не услышала моего ответа и вышла из комнаты. Когда за ней закрылась дверь, на мои глаза навернулись слезы. Мне причиняло боль то, что я отталкиваю людей, которые искренне хотят заботиться обо мне, от себя. Но если я позволю им приблизиться ко мне, то они погибнут. Отнимать чужую, невинную жизнь я не хотела больше никогда. Даже если это означало прожить всю отставшую жизнь в одиночестве. Немного успокоившись и перестав плакать, я впилась взглядом в муху, которая надоедливо жужжала. Хватило одного желания, раньше, чем я успела об этом подумать, муха прекратила жужжать и упала на кровать.

* * *

Сон. Это был сон. Я гладила шею и спину лошади, успокаивая её. Длинное синее платье было порвано, а на руках кровоточили раны. Я запрягала лошадь, хотя царапины на руках неприятно щипали.

– Ты должен уйти, – сказала я, даже не оборачиваясь, пришедшему гостю. – Или… дай угадаю, это ты? Они послали тебя убить меня?

– Я здесь не для этого, и ты это знаешь, – ответил юноша. Я сжала руки в кулаки, а потом снова их разжала.

– Уходи, просто, уходи, – взмолилась я, чувствуя, как балансирую на тонкой грани, и вот-вот расплачусь.

– Серафима,..

Ведение. Догадалась я. Не сон, а ведение.

– Зачем ты здесь? – проговорила Серафима сквозь слезы. Он подошёл и обнял её, прижав к себе. – Я  этого не делала, ты же знаешь.  Я не зло. Я…

– Я знаю, конечно же, я знаю. Я бы ни за что им не поверил.

– Они бояться. Меня, – проговорила Серафима, сильнее прижимаясь к юноше. – Моей силы. Что в один день я смогу стать сильнее их. Поэтому хотят уничтожить меня.

– Мы справимся с ними, слышишь, – парень прикоснулся к заплаканным щекам и вытер горькие слезы. – Я с тобой. Ты же знаешь это, верно?

Она кивнула. 

– Я люблю тебя, Кристофер, – сказала она, и парень, улыбнувшись, накрыл её губы в нежном и легком поцелуе. Немного отстранившись от неё, он прошептал:

– Я тоже люблю тебя…

Взрыв. Огонь. Всё закружилось перед глазами. Дым клубился вокруг. Теплые руки прижали меня к себе и повалили на землю. Вывернувшись из объятий, я – Серафима кинулась к Кристоферу. Парень лежал на земле и, боже, кровь пропитала всю его одежду. Он протянул руку и обессилено сжал мою руку в своей.

– Нет! – закричала Серафима. – Нет… Ты выживешь. Нет, не уходи, просто так.

Он покачал головой. Янтарные глаза с теплотой смотрели на девушку, он потянул её за руку и проложил к тому месту, где находилось сердце.  Оно билось, раз…

– Я люблю тебя, – проговорил он. – Так люблю тебя. Ты самое лучшее, что есть в этом мире, – два. – Я хотел сделать тебе предложение на вечере у Гамильтонов. Но потом появились они… я бы хотел, чтобы всё было по-другому… я так хочу прожить целую жизнь с тобой.