Дорога вопреки

Глава 1. Все было правильно

Пять с половиной лет спустя…

— Папа, папа, смотри.

Дочка скачет егозой вокруг отца, тыча на витрину детского магазина. Ей приглянулась кукла. И вот, она уже как пару минут пытается убедить нас, что это для нее жизненно необходимая покупка.

Я тихо посмеиваюсь, наблюдая за разыгравшейся сценой. Итог уже заранее известен, потому что Денис не умеет говорить Миле “нет”. Но, слава Богу, несмотря на это, дочь у нас растет не слишком избалованной и капризной.

Хочется быстрее закончить с делами и отдохнуть. Пара часов прошла после того, как мы вышли из самолета. По дороге к дому родителей остановились, чтобы зайти в торговый центр — перекусить и приобрести российские сим-карты.

— Мила, мы уже купили тебе сегодня игрушку, — возмущенно откликается Денис, напоминая о том, что буквально час назад в аэропорту она раскрутила его на покупку розового пони, которого дочь сейчас как раз крепко держит в руках. После слов отца она быстро прячет игрушку за спину.

— Ну, пап, — Мила смешно надувает губы и делает жалобные глаза, которые к тому же в миг наполняются слезами.

Слышится тяжкий вздох поражения.

— Саааш, — я ловлю на себе взгляд и стараюсь скрыть смех, — это ты ее научила вить из меня веревки?

— Она сама, — пожимаю плечами, все-таки не сумев сдержать улыбку.

— Ладно, — сдается, — подождите здесь, я зайду вот сюда, — он показывает на салон связи, — и мы пойдем и купим тебе игрушку.

Мы с Милой согласно киваем.

— Мам, — окликает меня дочка, дергая за руку, — папа такой хороший, ведь правда?

— Правда, — со смехом отвечаю я. — Пойдем, пока купим мороженое? — подмигиваю.

— Даааа, — глаза дочки вдохновленно округляются, и она начинает возбужденно подпрыгивать на месте.

Я беру Милу за руку и разворачиваюсь, но тут же застываю, не веря своим глазам…

Впервые за пять с половиной лет мы прилетели в Россию. Впервые. И вот — через несколько часов после прилета я встречаю… Тимура Старцева.

Он стоит в шагах десяти, внимательно разглядывая меня. Темный взгляд все такой же пронзительный. Лицо сосредоточенное, напряженное.

Наверное, надо развернуться и уйти. Не смотреть на него так пристально и долго. Но я не обращаю внимание ни на что — ни на то, как дочка дергает меня упрямо за руку, ни на шум вокруг. Я смотрю в темные глаза, понимая, что прошедших лет будто бы и не было. И только вчера мы с ним танцевали на берегу океана, а Тимур мягко напевал:

“Забудь обо всех, кто тебя целовал

Танцуй под мои слова”.

Но правда в том, что прошло много времени. Очень. Целая жизнь. И каждый из нас сделал выбор, в результате которого этот путь мы прошли не вместе.

Судорожно вздохнув, беру себя в руки. Тяну дочь, собираясь пойти в другую от Тимура сторону, чтобы не встретиться с ним лицом к лицу.

Но глупо, конечно, было ожидать, что он даст уйти. Не сделав и десяти шагов, чувствую жесткую хватку на руке. Застываю, прикрывая глаза. Даже это простое касание вызывает столько воспоминаний.

Только он всегда держал так — до боли крепко.

Оборачиваюсь, даже не пытаясь сделать вид, что рада его видеть. А сама… не знаю, что чувствую. Сердце делает кульбит, когда вижу его так близко, загнанной птицей бьется в грудной клетке то ли от радости, то ли от боли.

— Как ты меня нашел?

Наверное, вопрос глупый. Но эта встреча не кажется мне случайной. Не бывает таких случайностей. В огромной Москве.

— Мне сообщили, как только ты прошла паспортный контроль в России.

Его голос… я чувствую, как от его хриплого, глубокого голоса все внутри сжимается.

— Зачем?

Он отпускает мою руку и переводит взгляд на Милу, которая застыла, внимательно разглядывая незнакомого дядю.

— Сколько ей?

Я задерживаю дыхание, чувствуя волну ужаса. Смотрю на дочь, которая вдруг неожиданно протягивает руку и звонко говорит:

— Я — Мила, мне…

Я тут же резко подхватываю ее, поднимая. Она уже достаточно тяжелая, поэтому я редко беру ее на руки. Но сейчас мне требовалось как-то отвлечь внимание дочки, чтобы не дать ей договорить.

— Это не твое дело. И ей три, — резко чеканю, ловя темный взгляд Старцева.

— Мам… — начинает Мила, явно намереваясь сказать, что я ошиблась, ей на самом деле уже почти пять. До дня рождения осталось каких-то девять дней. Для нее это принципиально важный вопрос — она хочет, чтобы все вокруг считали ее достаточно взрослой. Но я смотрю на нее таким взглядом, что она невольно замолкает, так ничего не сказав.

— Значит, три… — задумчиво тянет Старцев, внимательно смотря на мою дочь.

— Что тебе надо, Старцев? — резко спрашиваю.

Чувствую себя неуютно. Нужно закончить эту встречу как можно скорее.

Он вновь переводит взгляд на меня. И столько в его взгляде чего-то, что невозможно прочитать и понять.